«Сколько из сказанных им слов лишние? Кажется, все».
Похоже, Вырин прочел его мысли.
— Согласен, пора заканчивать этот балаган. Мне очень жаль, мой мальчик, что все так складывается.
Штурман уже знал, что на самом деле сидит сейчас перед ним на большом покатом камне. Но, столь явственно услышав голос Старика из уст лже-Вырина, он все равно, даже против желания, вздрогнул всем телом.
— Иногда самый неприметный из невидимок — как раз тот, кто постоянно ошивается и мозолит глаза у всех на виду, — усмехнулось одними губами существо, для которого у Штурмана пока не было имени. — Мой расчет был точен, он блестяще оправдался. Но как ты узнал, что в группе один человек является клоном, в чье сознание внедрена моя ментопроекция? Уже начинаю побаиваться Слепого Тараса, всезнающего и всеведущего.
Лже-Вырин шутовски пригнулся, защищая руками голову от невидимого удара.
— Он хотел, чтобы я задумался, — ответил Штурман. — Потом, хорошенько поразмыслив и многое вспомнив, я все понял. Хотя так и не сумел догадаться, что это будешь ты. Я и вправду думал на Брата Федора.
— Все равно ты делаешь успехи, мой мальчик, — похвалил его клон. — Я горжусь тобой еще больше.
Все-таки не особо шло Старику тело желчного анфан терибль Вырина.
— У меня с собой то, что так необходимо тебе. У тебя — сердечник. У меня — обмотка. Или это называется «контур»? Я, как ты помнишь, не шибко силен в деталях, а между тем именно в них, как известно, и Бог, и дьявол.
С этими словами клон наклонился и вытащил из-под камня плоскую коробочку. После чего ловко крутнул ее в руках, демонстрируя сталкеру со всех сторон.
Это был прямоугольный футляр, изготовленный из неизвестного Юлу кристаллического материала, для оттиснутых форм с контррельефом внутри. Контррельеф каждой своей черточкой или деталью в точности повторял силуэт и форму Уробороса, что медленно нагревался сейчас в потайном кармане Штурмана.
— Многие люди, которых я знаю, отдали бы все на свете, чтобы только хоть раз воочию увидеть волновой пи-генератор, — покачал головой клон, задумчиво глядя на формочку в виде змеи. — А между тем это ведь так просто, верно? У меня в руках разум, у тебя в кармане — сердце. Вложи одно в другое, и ты увидишь, что есть истинная гармония. Созвучие сердца и разума. Великие вещи всегда символичны, мой мальчик. А человечество еще пока не видело более великой вещи, нежели та, которой мы с тобой владеем по частям. Отчего бы нам не объединиться? Видишь, я полностью тебе открылся.
Глава 16
Старик нестандартной биографии
Великий Смотритель Клана змеепоклонников, земное воплощение Уробороса, творец и повелитель могучей стихии — волн Океана Пи не всегда носил на своих плечах эту внушительную вешалку титулов.
Бывший сталкер и диггер, предпочитавший темные и глухие локации, которые обходили за версту охотники за артефактами, Старик однажды все-таки поймал удачу за хвост.
В глубоких пещерах Казантипа, среди изменяющих форму скал и поющих сталагмитов, он отыскал артефакт, равного которому не довелось держать в руках ни одном человеку в Пятизонье.
Старик никогда прежде не видел механоида, в недрах которого покоилась толстая кристаллическая пластина с вместилищем для другого артефакта. Контуры вкладыша были тщательно выведены в контррельефе — вогнутой форме и изображали змею, ненароком проглотившую собственный хвост.
К тому времени, когда на него наткнулся Старик, механоид почти рассыпался в прах от времени и губительной сырости.
Уголок кристаллической пластины торчал из кучи ржавой трухи внутри странного аппарата, устройство которого наводило на мысль, что он должен был использоваться кем-то для продвижения глубоко под землей.
По сути, это был универсальный горный мини-комплекс для тоннельной проходки, и что больше всего озадачило Старика — автономный, то есть ему не требовался мощный аккумулятор. Во всяком случае, внутри механоида ничего похожего на аккумулятор сталкер не нашел.
Старик с изумлением обнаружил, что любой предмет, помещенный внутрь змеиного контррельефа, сам превращается в некое подобие аккумулятора, и его можно использовать в дальнейшем для подзарядки техники и механоидов, стоит лишь определить их полярность.
Тот, кто в Пятизонье обладает энергией, у того и сила.
А если кто-то владеет неограниченными запасами энергии и ее источником, сила его возрастает неимоверно.
Так было положено начало новому клану Пятизонья — «Уроборосу», который Старик сразу принялся терпеливо и тщательно формировать…
Своих подручных он наделял энергией, поначалу бесплатной, торговал ею, обменивал, использовал как фактор политического и экономического давления.
Несколько раз на него устраивали покушения, из которых Старик неизменно выходил живым и невредимым. Причина такого везения была проста и ужасна одновременно: еще в казантипской пещере, изучая устройство таинственного механоида, Старик угодил в ловушку, которая, как он понял уже впоследствии, была составной, органической частью бывшего тоннельного мини-комплекса.
Это был дубликатор, или, как его называли многие сталкеры, мультипликатор — аномалия Пятизонья, о которой многие слышали, но почти никто не видел наяву.
Пройдя через дубликатор и оставшись при этом в живых, человек получал собственного двойника, который был совершенно неотличим от него самого, то есть от оригинала. Но при этом был очень велик риск разрушить саму информационную матрицу — навсегда потерять собственное тело. Именно это и произошло со Стариком.
Потом, когда в душе Старика немного улегся ужас от первых ощущений собственной невесомости и несуществования, он понял, что просто не мог выбраться из недр механоида, минуя дубликатор. Тот был частью чьего-то дьявольского аттракциона, проклятием египетских фараонов, возрожденным в Казантипе на суперсовременном высокотехнологичном уровне…
Первый день он привыкал к своему новому положению во времени и пространстве. Быть чистым разумом — нелегкая штука, что бы там ни говорили на эту тему всякие Канты с Гегелями.
— Ну, что ж? Я мыслю — стало быть, я существую, — твердо заявил Старик и к своему изумлению впервые услышал слабое эхо собственного голоса, далеко раскатившееся под сводами пещеры.
На второй день Старик окончательно взял себя в руки и попытался сотворить новое тело. Увы, тело для себя лично ему получить не удалось, зато вполне вышел клон — телесная оболочка для информационного фантома с очень высокой степенью свободы.
На третий день Старик с помощью кристаллической доски и энергии контррельефа научился помещать часть своего «Я» в клона и испытал невероятный кайф от новых, захватывающих ощущений тела.
Наутро четвертого дня он вышел из пещер Казантипа, воскресший к новой жизни, преображенный и исполненный честолюбивых замыслов, перед которыми спасовали бы самые отъявленные авантюристы мира.
