Искомый холм Тара находился в нескольких десятках миль к северу, среди дубрав и лугов, по-осеннему желтых. В низком небе висели разноцветные тучи — темно-лиловые, фиолетово-пурпурные, розовато-желтые; лишь на крайнем западе виднелась узкая полоска яркой лазури.
Похоронив убитых, все пятеро — Хельги, Снорри, Трэль, Магн и Конхобар Ирландец, — не тратя времени на пустые разговоры с местными поселенцами, сразу же направились на север, к Миде, где и была расположена Тара — священная столица Ирландии. Вернее, бывшая священная столица. Остались позади приземистые, крытые камышом и соломой жилища Дуб-Линна, маячили на юге похожие на желто-зеленые купола вершины гор Уиклоу — там, в этих горах, был расположен монастырь Глен да Лох — «Долина двух озер» — одна из самых известных обителей Лейнстера.
Хельги шел спокойно, не обращая внимания на дождь, что-то шепчущий сырой траве и бурым намокшим листьям, рассуждая о том, что раньше просто пропустил бы мимо ушей. Например, о двух странных пассажирах «Ока Единорога» — «дядюшке» Гауторбе и Хильреде Родинке. Как они ловко сражались! Слишком ловко для обычных людей. И это их непонятное признание… Якобы Теодульф Лохматый послал их шпионить за ярлом, который, по мысли корчемщика, и должен непременно привести их к каким-то ирландским сокровищам. Глупее ничего не могли выдумать? Нет, даже и после битвы с пиратами — а бились эти парни, надо признать, весьма недурственно, — и после их нелепого признания Хельги не очень-то доверял им, точнее сказать, вообще не доверял. Потому и не стал нанимать лошадей и проводника — по версии, пущенной среди местных людей Ирландцем, они все — паломники и намереваются посетить монастырь Глен да Лох. А раз монастырь сей не так уж и далек — тогда зачем лошади? Да и путь пешком явно угодней Богу. Гауторб с Хильредом тут же предложили пойти в обитель вместе. Дескать, кругом одни разбойные ирландские рожи, и вовсе не стоит отказываться от услуг двух таких хороших бойцов, как они. Ну да, бойцы они и впрямь были неплохие, а вот что касается рож… По словам того же Ирландца, это еще как посмотреть, чьи рожи более разбойные. А уж физиономии этих двух явно не вызывали никакого доверия. Хельги вдруг заметил, что уже очень давно не вспоминал Сельму… Словно бы отдалилась она в его мыслях, словно бы стала немножко чужой, хотя… Может быть, слишком она была далека? И слишком много чего произошло за последнее время.
Слева блеснула серебром излучина реки, справа потянулись низкие, приземистые холмы, где-то безлесые, а где-то покрытые рощами. Магн — как хорошо знающая дорогу — уверенно шла впереди, лишь иногда останавливаясь и советуясь о чем-то с Ирландцем, общалась с которым лишь в случаях крайней необходимости и встречала презрительной насмешкой почти каждое сказанное им не по делу слово. Вот они опять остановились, на этот раз у большого — в три человеческих роста — креста с кругом посередине. Крест полностью покрывала изумительная по тонкости резьба, соединяющая в себе и христианское и языческое, — какие-то маленькие фигурки людей, неизвестно, что делающих — то ли молящихся, то ли проносящих себя в жертвы. В центре креста располагалось изображение человека в длинной сутане, в левой руке он держал большой крест, в правой — языческий закрученный посох. Вот и пойми. То ли святой Патрик, то ли бог Луг. Каждый проходящий, видимо, понимал это по-своему. Трэль перекрестился, Магн прошептала какую-то краткую песнь, Снорри, любопытствуя, попытался было забраться на вершину креста, но сорвался, ободрав ладони, упал на землю и, плюнув, пошел дальше. Ирландец чуть задержался, поджидая идущего позади ярла.
— Я хочу поговорить насчет тех двоих, — начал он, едва Хельги поравнялся с ним.
Ярл улыбнулся. Это было как раз то, над чем он сейчас и думал.
— Ты полагаешь, они пойдут за нами? — тихо спросил он.
— Думаю, да, — кивнул Ирландец и тщательно осмотрел холмы. — Не такие они дураки, чтобы отказаться от своих целей, тем более что уже оказались в гавани Дуб-Линн. Однако не ясно: что, Теодульф Лохматый совсем поглупел, отправив…
— Отправив всего двоих? — продолжил ярл. — А зачем больше? Привлекать внимание? Думаю, у них здесь наверняка есть сообщники. Уж слишком уверенно держались оба, когда мы входили в реку. Словно бы хорошо знали не только фарватер, но и все, что здесь расположено.
— И еще должен появиться этот… — Конхобар усмехнулся. — Черный друид. Он вовсе не так страшен, как про него рассказывают, но вот Лиа Фаль… Если друид владеет камнем — он получит Силу.
— Кроме силы камня он хочет получить и меня.
— О да, мой ярл. Предсказано, что когда-то ты будешь самым сильным конунгом в Гардарике. Вот он и хочет взять твою душу.
— Знаю, — отмахнулся Хельги. — Об этом же говорила и Магн. Правда, непонятно как-то. Впрочем, она всегда говорит не очень понятно, когда речь заходит о… Однако стоит поторопиться. Что-то не нравится мне вон та туча! Уж не собирается ли она пролиться хорошим дождем? А ведь и без того не жарко.
— Да, пожалуй, лучше укрыться в лесу, — кивнул Ирландец. — Эй, Снорри! Магн!
Путники едва успели свернуть в ближайшую рощу, как по желтым листьям деревьев, сменив тихий шепоток мороси, вновь ударили крупные холодные капли.
— Только ливня нам и не хватало, — останавливая лошадь у большого креста, буркнул «дядюшка» Гауторб. — Слышь, Родинка, может, свернем во-он к тому лесу? Заодно проверим, не забыл ли ты мешок с провизией?
— Мешок-то я не забыл, дядюшка. — Хильред Родинка подозрительно смотрел на темную, стремительно набухавшую холодной влагой тучу. — Только вот думаю, вряд ли мы успеем доскакать до леса. Лучше уж поискать местечко поближе. Да вон хоть тот дуб. По виду он вполне крепок.
Быстро повернув коней, всадники понеслись к дубу. И вовремя! Едва они успели спешиться, как хлынул с небес холодный всепроникающий ливень.
— Что там у нас по пути? — поежившись, спросил Родинка, снимая с коня мешок.
— Заезжий дом Эхайда Далриата. Я думаю, они там и заночуют, больше-то негде!
— Эо… Дал… О Господи, ну и имена у этих ирландцев… А в этой чертовой Таре у нас точно найдутся помощники? Ведь их четверо, не считая бабы. Покуда не особо-то равный расклад получается. А драться они умеют, я видел.
— Успокойся, парень. — Гауторб впился зубами в козий сыр, пожевал немного и плюнул на пожухлую траву желтой тягучей слюной. Затем полез за пазуху и вытащил оттуда серебряный перстень с круглым голубым камнем. — Вот эту штуку надо показать кое-кому… и у нас сразу появятся помощники. Если верить Ульве.
— Хм… Верить Ульве… Я б ему вообще никогда не поверил. Ты что, дядюшка, забыл, как он обманывает игроков в кости?
— Не забыл, — хмыкнул Гауторб. — Только, думается, вовсе не Ульва послал нас сюда. Нет, не его это дело. Ульва лишь только передал чью-то волю. И ведь честно заплатил кое-что!
— Интересно, чью волю?
— Вот и мне интересно. Впрочем, имя этого человека, думаю, мы никогда и не узнаем. Исполним поручение да получим свое. И в обратный путь, если, конечно, дождемся попутного корабля. Хотя… — Гауторб почесал бороду. — Хотя и тут можно неплохо устроиться. Завести землицу, стадо коров, рабынь…
