К концу второго года я решил покончить с медициной и заняться международной политикой. Естественно, написал об этом доктору Тобел, а она посоветовала все-таки не порывать с прежней специальностью окончательно. Вероятно, она сможет для меня что-нибудь сделать. Как я уже говорил, она приехала в Калифорнию из Балтимора, с медицинского факультета университета Хопкинса. Ей не удалось уговорить бывших коллег дать мне шанс, но в университете штата Мэриленд ей поверили и сочли меня достойным кандидатом. В результате я целую неделю провел в столице, Ямусукро, на несколько сотен долларов наговорив по международному телефону, но все-таки собрав необходимые документы и отправив их по факсу из крошечного офиса, расположенного в туристическом агентстве. Через три месяца университет штата Мэриленд в Балтиморе зачислил меня на третий курс медицинского факультета.
Итак, Кот д'Ивуар. Однако какое, черт возьми, отношение имеет вся эта история к нынешней ситуации? И зачем Хэрриет Тобел напоминает мне название далекой африканской страны? Все это казалось странным, и я занервничал.
Набрал ее номер. Автоответчик. Я отключился, подождал несколько минут, потом набрал снова. То же самое.
– Доктор Тобел, это Натаниель Маккормик. – Ответа не последовало. – Пожалуйста, как только получите сообщение, сразу позвоните мне на мобильный. Я его отключал, потому что проводил интервью, но сейчас уже включил. Звоните, когда угодно.
Странно, подумал я и отыскал номер лаборатории профессора Тобел. После нескольких гудков вызов явно переключился на другую линию. Ответила женщина, чей голос я буду помнить вечно. Даже через пятьдесят лет, после того, как болезнь Альцгеймера совсем разрушит мой мозг и я забуду собственное имя, этот голос я все равно вспомню.
– Привет, – произнес я.
Молчание. Потом всего лишь одно слово:
– Натаниель.
– Единственный и неповторимый. Гадкий утенок Натаниель.
– Что правда, то правда.
Снова молчание. Говорить должен был я, но, черт возьми, на ум ничего не приходило. Элен заговорила сама:
– Как дела?
– Неважно. – Мне еще не хотелось просить передать трубку доктору Тобел. – Вот работаю, занимаюсь разными делами.
– Хэрриет говорила, что ты здесь расследуешь опасное заболевание. Как продвигается?
– Просто блестяще. Вирус уже исчез, всех плохих парней посадили в тюрьму, а я все закончил как раз к ленчу.
– Что, правда?
– Нет. На самом деле вирус лютует; существуют ли плохие парни, мы просто не знаем, а сам я голоден как волк.
Она рассмеялась, и мне почудилось, что она произнесла мое имя. Судя по всему, я вновь обретал почву под ногами.
– Хэрриет в лаборатории нет, – заметила Элен.
– О! – произнес я. Это было неприятно, но зато со мной разговаривал этот голос. – Как ты живешь?
– Работаю. Все время работаю.
– Одна работа, Элен…
– Ты же знаешь, я всегда была скучной.
– Это точно. Почти как Мата Хари.
– Что-что?
– Да ничего. Просто плохо подобрал пример яркой исторической личности.
– Что правда, то правда. Все, Натаниель, я передам Хэрриет, что ты звонил.
– А ты не знаешь, где она сейчас может быть?
– Понятия не имею. Ушла она рано.
– А живет все там же, в Этертоне?
– Да.
Снова наступила пауза, которая должна была положить конец разговору. Но вместо прощания я произнес:
– Завтра я улетаю на восток.
– Что же, счастливого пути.
– Хотелось бы наверстать упущенное.
– Мне кажется, мы только что это сделали.
– Элен…
– Извини, – ответила она. Помолчала, глубоко вздохнула. – Натаниель, я помолвлена.
На какое-то мгновение я растерялся, смысл последнего слова просто ускользнул. Наконец до меня дошло, в чем дело.
– О! – пробормотал я. – О, я очень, очень рад за тебя.
– Спасибо.
– И кто же этот счастливец?
Лицо мое горело; думаю, что в машине я сидел красный как рак.
– Ты его совсем не знаешь.
– И все-таки?
– Его зовут Ян Кэррингтон.
– Нет, про такого не слышал.
– Ну вот видишь…
– И чем же он занимается?
– Венчурный капиталист.
– И что же, он до сих пор не обанкротился?
– Да нет, работает.
– А мне казалось, все эти ребята уже давно водят такси.
– Он просто очень умный.
– Не сомневаюсь. – Очевидно, этот Ян Кэррингтон обладал и массой иных качеств, но я решил закрыть тему, а потому сказал: – Ну хорошо, передай, пожалуйста, Хэрриет, что я звонил.
– Обязательно.
Я уже собирался отключиться, когда Элен вдруг снова произнесла:
– Натаниель?
– Да?
– Хорошо, что ты позвонил.
– Да.
Я нажал на кнопку отключения.
50
Подъехав к Этертону, тому самому кварталу, где жила доктор Тобел, я уже немного успокоился. «Немного» означает, что я уже не мечтал убить жениха Элен. Но тем не менее, мне было невероятно плохо.
Машина медленно кружила по темным улицам. В отличие от множества недавно возникших богатых районов Калифорнии Этертон купался в деньгах уже с начала прошлого века. Огромные дома прятались в тени еще более грандиозных дубов и пальм, отчего казалось, будто они присели на корточки за зеленой изгородью. Квартал не отличался гостеприимством: бесцельное кружение по его улицам наверняка привлекло бы внимание полиции независимо от цвета кожи бродяги.
Тем не менее, я несколько минут ехал именно бесцельно, наобум, пока полностью не пришел в себя. Полиция ни разу не проявила ко мне интереса. Больше того, до тех самых пор, пока я не оказался на полукруглом дворе дома доктора Тобел, я не встретил ни одной машины. Под навесом стоял лишь один автомобиль, очевидно, принадлежавший хозяйке дома. Второе отделение было занято всяческими садовыми принадлежностями.
Особняк выглядел немного меньше соседних домов, но все-таки слишком большим для одного человека. Муж доктора Тобел умер несколько лет назад, и, судя по всему, она так и не собралась подыскать себе другое жилье. Дом казался приятным и гостеприимным, в испанском духе – настроение создавали беленые стены и низко нависающая крыша.
Наверху горел свет, по-видимому, в спальне. Я вылез из машины, поднялся по ступеням парадного и позвонил. Звонок разнесся по дому; я ждал, что сейчас еще где-нибудь загорится свет. Но нет, свет не загорелся, а лишь где-то в глубине яростно залаяли две собаки. Я снова нажал кнопку. Опять ничего, кроме лая собак. Сердце начало гулко стучать в груди, я поспешно вытащил из кармана сотовый. Набрал номер Хэрриет, нажал. Через пару секунд по всему большому дому зазвонили телефоны. Пять сигналов, а потом включился автоответчик. Я убрал телефон, надавил на кнопку звонка и держал ее секунд пять. Все напрасно.
