— Да, мисс Джейкобс.
— Мне бы очень этого хотелось, но в такой попытке есть большой риск.
— Скажите нам, в чем этот риск заключается, а мы скажем вам, готовы ли пойти на него.
— Меня тревожит не то, что может угрожать вам, мисс Джейкобс.
— Я вас не понимаю.
— Мисс Джейкобс и те, кто сейчас рядом с вами, не разглашая секретных сведений, что явилось бы с моей стороны актом измены родине, я могу лишь сообщить вам о существовании непререкаемого правила, связанного с БРЭВИСом: содержащиеся в нем объекты не должны покидать его территорию, если они не находятся под полным контролем. Я не думаю, что такой контроль может быть обеспечен, если вы предпримете спасательную операцию.
— Я бы пошел еще дальше, мисс Джейкобс. Я бы предпочел, чтобы вы целиком и полностью уничтожили БРЭВИС.
— Да вы нас полным говном считаете? — сказал Мэдисон.
— Ага, новый голос. С кем я говорю?
— Э… Гэри Мэдисон, сэр. Пилот.
— Благодарю вас. Так вот, господин Мэдисон, я не считаю вас полным — используя вашу лексику — говном. Вы работаете в рамках проекта, который требует строжайшего соблюдения тайны и полного контроля, и это, как я уже сказал, непререкаемое правило.
— Даже если для этого надо пожертвовать жизнью девяти или десяти ни в чем не повинных людей? — спросила Джейкобс.
— Боюсь, именно так. А теперь, если мы закончили наши попытки выдавить слезу сострадания из господина Пентагона, я объясню вам, что следует предпринять для уничтожения всего комплекса БРЭВИСа.
Глава 65
Оставив около килограмма пластита для экстренного случая, Гаррет заложила в термитник всю оставшуюся взрывчатку. Чтобы проделать в бетоне брешь достаточных размеров, ее требовалось немало, и Гаррет хотела быть уверенной, что этот единственный взрыв не будет слишком слабым.
— Я готова, майор, — крикнула она громко, чтобы перекрыть шипение.
Уэбстер показал рукой на противоположную сторону помещения.
— Всем встать у восточной стены. Мы установим таймер запалов на одну-две минуты.
Свободный путь к противоположной стене первого уровня проходил вблизи дыры, в которой погибла Лайза, и каждый проходивший мимо поневоле бросал взгляд на дергающуюся сеть — так вид столкнувшихся автомобилей заставляет водителей замедлять ход и поворачивать головы. Самих тараканов разглядеть в темноте было невозможно, но производимый ими шум бросал людей в дрожь. Однако если раньше мучения людей были связаны с состраданием к мукам Лайзы, то теперь они могли лишь представлять себе, что может служить источником этого громкого скрежета. Сьюзен словно бы видела клацающую и громыхающую массу из жестких панцирей и алчных челюстей, ищущих новую добычу. Бишоп чувствовал, что картины, являвшиеся ему в кошмарах, неотвратимо становятся явью.
Их оставалось одиннадцать. Они стояли, прижавшись лбом к стене, которая для некоторых стала опорой — ноги дрожали, тела ослабели от нервного напряжения. Гаррет велела всем повернуться к стене лицом, чтобы после часа, проведенного в темноте, яркая вспышка и жар взрыва не повредили сетчатку. Она также предупредила, что от места взрыва начнут разлетаться фрагменты термитника, потолка, пола, бетонной стены и прочие предметы, оказавшиеся в зоне действия взрывной волны.
— Уж не знаю точно, к чему это все приведет, но по крайней мере вы получите самый громкий праздничный салют за свою жизнь, — сказала Гаррет.
Глядя на секундомер, она громко отсчитывала секунды от того момента, когда Уэбстер запустил таймер взрывателей. Другие не отдавали себе отчета, что и в какой момент на самом деле произойдет, пока… Ослепительная белая вспышка и грохот еще сильнее прижали их к стене, жар опалил спины. Яркий свет продолжал пульсировать, и глаза, пусть и закрытые ладонями, отчетливо его видели. Свет обвивал их со всех сторон, колол острыми иглами, просачивался в щели и зазоры, проходил сквозь веки до боли зажмуренных глаз и заполнял все существо.
Грохот был такой, что люди чувствовали себя в самом центре сильнейшей грозы. Гром и грозный рев сотрясали все вокруг, но, достигнув пика своей силы и многократно отразившись от стен замкнутого пространства, волны жара, света и звука постепенно слабели, и наконец наступила тишина — остался лишь звон в ушах.
Гаррет отвернулась от стены и с трудом открыла глаза: помещение выглядело как концертный зал, в котором после выступления знаменитой рок-группы включили освещение. В свете горящих фрагментов гнезда она могла разглядеть весь первый уровень — огромное пещероподобное сооружение, разбитое на прямоугольники серыми бетонными перегородками и усеянное обломками от взрыва. Но все это казалось пустяками в сравнении с видом человеческих костей и высохших трупов насекомых, обильно покрывавших пол. Их было так много, что Брюшко превратилось в комнату ужасов, где оскаленные маски огромных жуков и гигантских муравьев лежали рядом с раздробленными человеческими костями и черепами. Теперь они смогли ясно увидеть, кто здесь жил и умер — но и кто, возможно, уцелел.
Для некоторых это зрелище, в сочетании с резью в глазах от пыли и звенящей болью в ушах, оказалось слишком тяжким испытанием. Такеши попытался ухватиться за стол, чтобы не упасть, но у стола остались только три целые ножки, и молодой человек не удержался, потерял равновесие и рухнул на пол. Сьюзен уцепилась за Джорджа, а Эндрю льнул к матери. Лора, не в силах прийти в себя от увиденных жертв, закусила губу и крепко держала сына.
Ни Уэбстер, ни Бишоп не говорили, сколько людей здесь работали, поэтому количество человеческих костей повергло ее в шок. Они покрывали пол словно гигантские рисовые зерна, разбросанные на пути свадебной процессии. Расположение некоторых из них могло рассказать целую историю. Вот под высохшими останками шести огромных особей африканской саранчи лежат четыре скелета. Их черепа расколоты пополам, тазовые кости раздроблены на сотни фрагментов, бедренные и берцовые кости обглоданы до зеркального блеска. И с неизбежностью перед глазами вставала картина событий, приведших к этой бойне. Как и на поле сражения, увиденном через десять лет после битвы, здесь сохранилось нечто гораздо большее, чем просто физические объекты, и теперь все они застыли в благоговейной тишине перед явленными их взорам печальными останками.
К тому же в данный момент им оставалось только ждать. Взрыв поднял в воздух тучу пыли, и определить его последствия можно было только после того, как эта пыль хотя бы частично уляжется. В помещении тем временем наступила предательская тишина. Шипение прекратилось, взрыв заглушил все звуки, доходящие до их ушей, а осветивший пространство огонь убеждал, что неведомые угрозы, таившиеся во тьме, оказались пустыми — по крайней мере на этом этаже.
Пыль постепенно завивалась в спирали и оседала, с каждой секундой результаты взрыва становились понятней. В первую очередь очистилась верхняя часть помещения, и они с облегчением увидели, что потолок почти не пострадал, если не считать выжженного на нем черного пятна как раз над местом взрыва.
