я приходил в кафе, ждал, пока Марта появится, не делал больше подарков — их она точно потом выбросит, если и возьмет — зато включался в беседы с персоналом, помогал готовить кафе к открытию. Малышка не решалась послать меня привселюдно, вытолкать за дверь. Молча терпела мое присутствие, скрипя зубами. Я мысленно улыбался ее реакции.
Злость, обида, ненависть — все лучше, чем равнодушие.
— Иди сюда.
Марта неожиданно взяла меня за руку и отвела в подсобное помещение. Если бы не ее тон, полный пассивной агрессии, я бы решил, что она проголодалась. Что захотела по-быстрому утолить голод и продолжать дальше сердиться. Я был бы не против такому раскладу.
— Что ты творишь? — шипела она. — Я нашла эти проклятые ящики внизу на складе! Убери их!
— Тихо, тихо… — Я взял ее за плечи, но она откинула мои руки.
— Тихо? Я не стану молчать! Я не хочу работать в кафе, где ты хранишь непонятно что!
— Они не будут тут долго лежать. Скоро я их заберу. Угомонись.
Вроде угомонилась, успокоилась. Позже я понял, что нет — у нее в голове просто родился план, как использовать мои ящики против меня.
В один из ближайших вечеров она пришла в особняк. Красивая, глаз не оторвать. Снова я хотел подумать, что она все-таки перестала злиться, соскучилась. Ее впустили, провели в гостиную, где я заканчивал разговор по телефону. Сегодняшней ночью ящики должны были наконец-то забрать и отвезти туда, где их ждали.
Марта не подошла близко, застыла в нескольких метрах от меня. По-прежнему сердитая. Я поднялся с дивана. Стоит двинуться к ней или остаться стоять тут?
— Адам. Твои ящики переехали, — усмехнулась она. — И я скажу, где их новое место, если ты пообещаешь меня больше не трогать, оставить в покое. И спокойно дать мне продать кафе. Знаю, ты снова кого-то подошлешь и устроишь спектакль.
— Что ты сказала? — Я в два шага подлетел к ней. — Где ящики?!
— Я тебе назвала условие. — Она вздернула подбородок. — Каким образом ты будешь гарантировать свое обещание — даю тебе возможность самому придумать.
— Ты обалдела?! Марта! Их нельзя трогать!
— Что же там такое, что нельзя? — сощурилась она.
Я был зол настолько, что мог голыми руками проломить стену. Какого черта она творила? Если ночью не доставлю ящики, у меня будут большие проблемы. Мне не нужны разборки с клиентами. Особенно, когда клиентами выступают спецслужбы.
— Сейчас же скажи, где они! Быстро! — рявкнул я. Ее не испугал мой голос. Стояла, расправив плечи, и с вызовом смотрела на меня.
— Только после того, как…
Рука сама метнулась к кобуре… Нет, я вполне осознавал, что делаю. Правой рукой схватил девчонку за локоть, чтобы не увернулась, левой приставил ей дуло к виску. Она задрожала. Карие глаза округлились в испуге. Кожа побледнела.
— Повторяю последний раз, — чеканил я. — Где ящики?
Марта неживым голосом тут же назвала место. Я сорвался, позвонил своим людям. Ящики нужно на всякий случай теперь проверить, прежде чем отдавать. И ехать за ними оказалось неблизко.
Пока я занимался оружием, моя малышка бросила все, села на самолет и улетела.
Шаги в коридоре. Я почти уснул. Думаю, уже перевалило за полночь. В этот раз стук башмаков затих у двери. Ключ повернулся в замке. Дремота сразу рассеялась. Я был готов к бою.
На пороге появился один из тех “полицейских”.
— Пошли за мной.
Я позволил застегнуть на своих запястьях наручники. Пока не разведаю обстановку, пытаться бежать нет смысла. Нужно убедиться, кто они, что хотят.
Подталкивая винтовкой в спину, меня повели по серым коридорам. Подвальное помещение. Такое может находиться где угодно.
Реально отсюда самому выбраться? И не схлопотать пулю… Я хочу вернуться к своей малышке целым, не в гробу. Стоит быть осторожным.
Перед одной из многочисленных дверей мы остановились. Ее открыли передо мной и втолкнули внутрь.
— Эй, полегче! — огрызнулся я и процедил ругательство. Дверь захлопнулась.
— Здравствуйте. Присаживайтесь.
На первый взгляд, за железным столом сидел профессор университета. Костюм мышиного цвета, очки, проплешина, которую он старался прикрыть оставшимися волосами. Зато смотрел на меня, как палач на жертву.
Кроме стола и двух стульев, в комнате не было мебели. Типичная коробка для допросов. Я уселся на стул, откинулся на спинку и развел колени, устраиваясь поудобнее.
— Здравствуйте, месье?..
— Обойдемся без имен. — Профессор сложил руки на столе и принялся вертеть в пальцах ручку. — Мы знаем, что вы давно перевозите оружие для одной страны… И мы оба понимаем, о чем речь.
— Хотите меня убрать? Я не переходил дорогу французам.
— Мы хотим, чтобы ты тоже на нас работал.
— Смотря, что вы предложите. И я подумаю, хочу ли я, чтобы вы стали моими клиентами.
У профессора слегка дрогнули брови.
— У тебя нет выбора. — В его голос добавилась сталь. — Мы можем тебя держать взаперти, пока ты не согласишься на все наши условия.
Я подался вперед.
— Знаете, насколько меня ТАМ ценят? — Я поднял указательный палец вверх. — Не думаю, что вы хотите с ними проблем.
— Проблемы будут у тебя, если не согласишься на нас работать.
— Давайте уже. — Я взмахнул руками, зазвенев наручниками, и откинулся на спинку стула. — Внимательно слушаю ваши условия.
Он повернул ко мне планшет с картой мира.
— Первая перевозка будет в установленную дату, которую тебе сообщат позже, и ты должен будешь переправить груз отсюда… — Он ткнул пальцем в один из городов Франции. — Сюда. — его палец переехал намного южнее.
Там идет гражданская война. Под каким предлогом я туда могу поплыть? Не круизным лайнером точно.
— И сколько я получу за первую перевозку с учетом, сами понимаете, каких рисков?
— Мы гарантируем достойную плату. — Профессор протянул мне листок с цифрой. Да, нулей немало.
Отказаться? Я бы так и сделал, не затащи они меня в этот огромный подвал. Поэтому устроили весь спектакль с полицией. Чтобы у меня не осталось выбора. Или чтобы в случае отказа по-тихому убить.
Согласиться? Они слишком грязно играют. Неизвестно, какую подставу можно ждать от них в будущем. Страна, с которой я работаю, вначале неплохо помогла мне, поэтому я согласился на сотрудничество. И за все время не произошло никаких инцидентов.
Согласиться, но ничего
