Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
прикушенной губы.
– Разве плохо, что у меня есть работа? – Я едва не хныкала, самой себе дать бы пощечину. – Мне не нужны проблемы с долгами.
– Проблемы начнутся, если ты сейчас уйдешь.
Я нахмурилась, наблюдая, как он подошел, схватил меня за локоть. Развернул. Я ударилась о его каменную грудь и отшатнулась. На висках Стивена выступил пот, зеленые глаза пылали. Никогда его таким не видела. Кто знает, как поменялся Стивен Рэтбоун за эти годы.
– Где танцы, Ари, там мужчины, наркотики, грязь, – отрывисто, сквозь зубы. – Я не для того вытянул тебя из трясины, чтобы ты вернулась гробить свою жизнь.
Наркотики. Три дня без Neon Cloud: галлюцинации пугали, а любовь Стивена придавала сил. Также я ела полезную еду, спала, отдыхала. Смогу выступить, я так долго готовилась к номеру! А после – сразу домой.
Но Стивен считал иначе:
– Раздевайся. Или мне снять твою одежду? – усмехнулся он. Посчитал, что разговор окончен, и отпустил мою руку.
Что происходит? Комплекс учителя? Чувство вины? Видит во мне девчонку-фанатку? Я раздвигала перед ним ноги в стрип-баре, а он до сих пор считает меня девчонкой!
Когда я не двинулась с места, он нахмурился.
– Никаких баров, Ари. Туда ты не вернешься.
– Мне нравится работать в стрип-баре! Танцы – моя жизнь! Это единственное, что я умею!
– Хочешь уметь.
Думает, как лучше ему: чтобы я сидела дома, а он строил карьеру. Но я не девчонка из Техаса, где он родился и вырос, я не собираюсь подчиняться, стирать тряпки, готовить обеды!
– Дай пройти, – меня трясло от злости, – и не указывай, что мне делать. Ты меня совсем не знаешь.
– Я отлично знаю тебя, Ари. – Его спокойствие злило еще сильнее. Вкрадчиво говорил, трепетно смотрел. – Не отталкивай. Мы на верном пути, только…
– Только ты опять решаешь за меня!
Я не заметила за бурей, как его пальцы обвились вокруг моего запястья, уводя дальше от двери. Минуту я глядела в пол, смахивая слезы. Разумеется, Стивен прав, а я мечтаю танцевать в порядочном месте и делать вид, будто мы не расставались. Ездить на его концерты, наводить уют дома, но… Я изменилась. Свои деньги и твердая почва под ногами – любой ценой.
– Я придумываю номера и исполняю их на сцене. Никаких мужчин, они мне противны, – прошептала, как стихотворение рассказывала: быстро, сумбурно. – Есть только ты, Стивен. Верь мне.
– И наркотики, Ари. Не дай им победить. – Его голос, его предостережение – словно шелест листьев за окном.
Спасибо, но я решу сама. Кивнула. Считай, ты победил.
И он поверил. Потерял бдительность.
– Вернусь утром, – пискнула я, оттолкнув его.
Стивен отступил и открыл мне дорогу. Я рванула к выходу. Ноги тяжелые, сердце колотится, щеки горят. Позволь мне уйти…
Локоть пронзила боль. Я вскрикнула, когда меня отбросило на кровать. Стив навис сверху, вдавливая в матрас. Я в ловушке. Горячо. Возбуждает. Начала терять голову, а терять ее нельзя.
– Пусти! – Я вцепилась в мускулистые руки Рэтбоуна и попыталась скинуть его: пихала, дергала за край футболки – тщетно. – Пусти меня!
– Останься. – Не требовал, просил. И от этого хуже. Теплое дыхание ласкало мои губы: – Не уходи, Ари.
Поцеловал. Я обессилено застонала, наслаждаясь близостью. Мой прием! И он бы сработал, не будь я обязательна. Меня. Ждут. В баре!
Удар. Стив схватился за правый бок, в который я ударила коленом. Ослабил хватку. Освободил мою талию. Я выиграла секунду, и приподнялась… но Стивен рывком впечатал меня обратно в кровать. Громко выругался, пропуская сквозь стиснутые зубы воздух. У меня закружилась голова от резкого падения. Зазвенело в ушах от его крика.
– Ар-р-ри-с-с-с-тель, – прорычал, пальцами сжимая мои щеки. – Почему ты такая… упрямая! – Он отпустил мое лицо.
Его ледяные пальцы заскользили вдоль шеи, к груди. Я судорожно дышала, когда он очертил сквозь ткань лифа твердеющий сосок.
Стивен выпрямился, придерживая мои ноги своими, а я спросила:
– Запрешь меня? Привяжешь к кровати? – Не собираюсь идти за ним, как овечка за пастухом. Он играет дерзко, и я пойду на хитрость. – Мне больно, – заскулила я, когда он пригвоздил мои запястья к кровати. – Ай! Больно… – повторила, выдавливая слезы. – Синяки будут, Стив…
Он медленно встал и скрестил руки на груди. Улыбнулся: ты молодец, Ари, перестала спорить. И? Что дальше? Пойдем ужинать? Пф.
Я демонстративно потерла запястья, хотя они совершенно не болели. Пошмыгала носом. Дело принципа, дело личной свободы. Он поймет, позже. Вскочив, промчалась мимо. Задела его, и Стив пошатнулся. Не стал догонять, останавливать. Смирился. Или окончательно разочаровался?
Обернуться бы, но я не стала. В носу щипало, а дыхание рваное, будто я на морозе. Пока застегивала куртку, пальцы дрожали.
Отпусти меня, Стивен Рэтбоун. Я не твоя девочка. Теперь нет. Я не надеюсь, что моя история – это сказка о Золушке. И мне правда жаль.
СТИВЕН
Хлопнула дверь. Я выругался. Ощутил нехватку воздуха. Заметался. Схватил со стола духи и кинул о паркет. Крышка отлетела. Кофейный аромат проник в легкие, насмехаясь. Ари нет, но я чувствовал ее везде. Закрыл глаза. Открыл. Ари, будь все проклято, нет!
В попытке успокоиться ушел в гостиную и достал блокнот. Когда-нибудь мысли станут новой песней. Уже представил, как зазвучат гитара и барабаны, когда я буду кричать эти строчки на концерте. Что-то агрессивное, будто из репертуара Three Days Grace. Но я не мог ненавидеть [32] Ари, я чертовски за нее волновался. Знал, что от зависимой беглянки спокойствия не жди, но я надеялся… Она, вероятно, считает меня тираном. Если бы дело не касалось грязи… наркотиков…
Грифель под напором сломался. Я смял лист, выкинул в корзину под столом. Туда же полетел карандаш. Доверие. Сколько шансов, что она сдержит обещание? Сколько шансов я готов ей дать?
Нестерпимо захотелось выпить. Горьковатый привкус алкоголя успокоил бы мои мысли, и я смог бы переждать ночь. Пошел на кухню, обшарил ящики. Ни одной бутылки. Какие мы, охренеть просто, трезвенники!
Я залпом выпил стакан воды. Лег на диван в гостиной. Всего-то одна ночь. Утром Ари вернется, все будет как раньше.
Будет ли? Воображение, подпитанное рассказами Аристель и моими воспоминаниями о стрип-баре, рисовало страшные картины. Я должен, понимая это, как придурок, ждать ее? Ни за что!
Я накинул рубашку, а через пятнадцать минут сидел в салоне. Ехал быстро. Не представлял, что скажу или сделаю. Просто жал на газ.
Вдалеке приветливо мигали фиолетово-розовые огни Cotton Candy, когда зазвонил мобильный. Она одумалась? Просит забрать ее? Я свернул на обочину, стирая со лба пот. Господи,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
