– А вот тут вы просчитались! – скривился господин Тищев. – Очень надо королеве за вас заступаться! В ее интересах поскорее предать эту историю забвению. Никто и знать не должен, что готовилось покушение и тем более что существует еще одна претендентка на престол. Не удивлюсь, если ее величество сама вскоре захочет от вас избавиться… потихоньку, без лишнего шума… Я ей подсоблю.
– Каким образом?
В руках у Василия Антоновича появился извлеченный из-за пазухи конверт.
– Я тоже для вас кое-что припас. Прочтите! – Он вынул из конверта письмо и протянул Аните.
– Почерк мой… – Она развернула письмо, и смуглость разом сошла с ее лица, оно стало бледным. – «Смею высказать мнение, что немедленное заключение союза с ведущими европейскими державами против России позволит Испании вернуть ведущие позиции на международной арене…»
– А ну дай! – Максимов выхватил у нее листок. – «В данный момент мощь России изрядно ослаблена, что создает предпосылки для удара по ней… Я, будучи по крови испанкой, всегда была предана своей стране и готова служить ей впредь верой и правдой. Мой супруг искренне ненавидит режим кровавого царя Николы и готов всеми силами с ним бороться. Как военный инженер, он обладает сведениями, из коих можно извлечь немалую пользу при составлении плана военной кампании…» Что за дичь! Ты же этого не писала?
– Конечно, нет!
Максимов разорвал письмо и скомкал обрывки.
– Рвите, рвите! – хихикнул Василий Антонович. – Не составит труда состряпать новое. Камердинер мой, Антипка, – мастер непревзойденный, он в молодости червонцы подделывал, да так, что не отличишь! Я его из кутузки вытащил, так он теперь за мной ходит как привязанный. Что ни велю – все сделает.
– И сами-то вы прохиндей, и слуги у вас под стать… Но где вы взяли образец почерка?
– Силюшка постаралась. Покуда с вами под одной кровлей жила, порылась на досуге в вещичках да и нашла кое-что… – Василий Антонович подмигнул Аните и выволок из-за пазухи пачку писем, перевязанных розовой ленточкой. – Узнаете?
– Конни, Конни! – проговорила Анита удрученно. – Вот уж не думала, что твоя сентиментальность меня погубит…
– В эту липу никто не поверит! – загорячился Максимов. – Моя репутация…
– От вашей репутации, Алексей Петрович, рожки да ножки остались. Я уже отослал донесение по дипломатической линии, оно спешным порядком переправлено в тайную полицию, им занимается лично генерал-майор Липранди, чиновник особых поручений. Так что песенка ваша спета. Мне ведомо, что имения ваши в Псковской губернии будут в ближайшие дни конфискованы, а все ваши банковские счета подвергнуты аресту. Зная усердие его превосходительства, могу с уверенностью сказать, что он отрядит в Испанию специальных агентов для вашей доставки на родину и предания суду. Отныне, господа, вы нищие изгои! Вам нигде не будет покоя…
Побагровевший Максимов схватился за револьвер.
– Я вас застрелю, сударь!
– Не советую, – не моргнув глазом ответил Василий Антонович. – Вы только усугубите свою вину… и без того тяжкую. Степан! – окликнул он кучера. – Придержи лошадок. Господа нас покидают…
Эпилог
Поверить в то, что все угрозы и предостережения, прозвучавшие из уст статского советника, – правда, было невозможно.
– Как так? – бормотал обескураженный Максимов. – У нас отобрали поместья, лишили денег, чести… оклеветали… Я этого так не оставлю!
Он за один присест настрочил прошение, где подробно изложил обстоятельства, при которых вместе с супругой был оговорен В. А. Тищевым, и настоятельно потребовал снять ложные обвинения. Собирался отправить это послание сразу в три ближайшие российские миссии – в Лиссабон, Париж и Рим. Но Анита, прочитав вышедшие из-под его пера эмоциональные строки, велела все сжечь.
– Имя королевы Изабеллы не должно быть упомянуто ни единым словом! Если любое из твоих писем перехватят, разразится грандиозный скандал и мы окажемся в его центре.
– Почему?
– Сильвия – это испанская Железная Маска. Подозреваю, что Изабелла знает об этом, потому и даровала ей жизнь. Все-таки единокровная сестра… Но если все выплывет наружу, у оппозиции появится еще один козырь, и какой! Страну разорвут на части, но раньше прикончат нас. Тищев прав: мы слишком много знаем, и в интересах Изабеллы, чтобы мы замолчали навсегда. Так что в Испании нам оставаться никак невозможно.
– В Испании оставаться невозможно, в Россию путь тоже заказан… Куда же нам деваться?
Анита переговорила с Кончитой, обрисовала ей ситуацию без прикрас и высказала соображение, что сестре тоже надобно покинуть насиженное место. Как знать, вдруг и она по причине своих родственных связей попадет под каток репрессий с какой-либо стороны?
Кончита, пунцовая и смущенная, ответствовала, что дон Ольмос сделал ей предложение и она уезжает с ним в Париж. «Дом на куличках» будет продан, теперь уже на полном серьезе.
Известие о скоропалительном замужестве сестры слегка огорошило Аниту, но она рассудила, что для Конни так будет лучше: сменит обстановку, избавится от постылого одиночества и тягостных дум о Хорхе, ну и окажется под защитой человека, пусть немного эгоистичного, но все же ответственного и заслуживающего доверия.
Конни, в свою очередь, предложила ехать вместе во Францию. Анита показала ей пустой кошелек.
– На что мы там будем жить? Деньги, которые мы взяли с собой в путешествие, кончились, наши счета в банках заблокированы. Нам и доехать до Парижа будет не на что, не говоря уже о том, чтобы снять там жилье…
Кончита стала с жаром уверять, что не бросит ее в беде. Сбережения Хорхе еще не иссякли, плюс что-то удастся выручить с продажи дома. Половину общей суммы Кончита намеревалась отдать Аните. На первое время этого должно было хватить.
Благородный порыв сестры Анита отвергла. Сказала, что в Париже агентам генерал-майора Липранди не составит труда похитить и увезти изменников, объявленных вне закона. Да и королева Изабелла, если захочет, легко подошлет наемных убийц.
– Куда же вы поедете? – растерялась Кончита.
– Если б я знала! Самое лучшее – как можно дальше от Европы. Но с нашими финансами мы даже до Африки не доберемся. На пароход нас не возьмут, да это и опасно, там тоже могут быть чистильщики. Разве что нанять рыбацкую лодку? Но куда она нас довезет?
Они сидели в гостиной, погруженные в безрадостные размышления. Максимов помогал все еще не оправившейся после травмы Веронике паковать багаж. Дон Ольмос отсутствовал – он с утра отбыл в Мадрид с отчетом о проделанной работе. Его миссия успешно завершилась, и в Париж он возвращался триумфатором. Воодушевленный своей победой, он обещал Аните похлопотать при дворе за нее и за Алекса, но она понимала, что к его мнению никто не прислушается. Что значит слово иностранца, который вскорости отбудет к себе домой и, возможно, больше никогда здесь не появится?
