— Заткнись! Мужики сейчас говорят!
— Сам заткнись! То же мне мужик! Всего одиннадцать раз ту колесную пару перетащить сумел… А от груди едва выжал сто семьдесят… тоже мне мужик! Слабак!
— Я не спал двое суток! Все время в Мутатерре! А ты…
— Идите уже трахнитесь наконец! — рыкнул я — Или прибейте друг друга! Мне какого хера мозги трахаете?!
— Да про гниение же — оскалился Рэк — А у нее там все прогнило давно… сколько лет она полуфабрикатом валялась?
— Еще вопрос кто из нас дольше валялся в заморозке! — парировала наемница и орк подавился следующей фразой, замолкнув в раздумьях.
— Да — кивнул я — Пробуждение и гниение… В этом сраная суть. Вот и я о том же… Само это место напомнило мне…
— Жопу Мира! — рыкнул орк — Да! Мне тоже. Пахнет родиной, командир… Если пробежит пара хромых плуксов — я пущу слезу ностальгии… Но ты ведь не об этом?
— Об этом — кивнул я — Родина. Франциск мать его Второй и Единственный. И та самая механическая Мать, которой истово молятся все гоблины — Камальдула… Почему она выпустила нас во второй раз?
— Не въехал щас — признался орк.
— Первый раз нас с Каппой выпнули нашего же спасения ради — задумчиво произнес я — Первый воспользовался какими-то своими рычагами и попытался нас отжать. Но Камальдула предпочла выпнуть нас к херам. А затем сделала все, чтобы вернуть блудных гоблинов в родные пределы. Заодно нарекла героями, даровала титул сенатора… а затем усыпила нас, погрузила в контейнер и отправила посылочку в Формоз… Какого хера она так поступила?
— Думала об этом — тут же отреагировала наемница — И не раз. И ты сам говорил об этом. Некоторых гоблинов не отпускают, лид. И ты как раз из таких. Но машина отпустила тебя.
— Да — кивнул я — Какого хера она так поступила? Раз она меня усыпила — могла бы избирательно стереть часть воспоминаний, а затем возродить меня практически в том же месте — сенатор с частичной амнезией, не забыв при этом шепнуть, что я истинный патриот и как раз собирался покарать всех, кто мешает развитию Франциска… но она меня отпустила. Типа подчинилась моему решению…
— Типа? — прохрипел орк.
— Типа. Машины видят мир как бесконечную шахматную партию. Ну я так думаю. Или как карточную игру с предельно высокими ставками. Вроде тех игр, где на кон ставят собственную жизнь. И в таких играх мало полагаться только на ум и математические расчеты. Важна и колода. Важны шахматные фигуры. Мы тоже игроки, но играем на десяток этажей ниже — в куда более потрепанных казино или даже в притонах. У нас своя партия, свои ставки, но при этом мы, как всегда, являемся частью чужой карточной игры. Вот ты и ты — я поочередно указал взглядом на Рэка и Ссаку — Вы мои козыря. Мои лейтенанты. И однажды мне может и придется разыграть ваши карты в обмен на что-то…
— Любой командир посылает солдат на смерть — безмятежно улыбнулась Ссака — Я впитала эту истину с младенчества. Наемники умирают рано. Так что я еще счастливчик. Не удивил, командир. И не напугал. Я знала на что шла… как и долбанный орк. Как и все остальные.
— Пусть так — согласился я — Но я о другом — какого хрена Камальдула, едва вернув наши карты себе в колоду, вдруг решила снова разыграть их? И ради чего? Ради кого? Ради мятежного Формоза? Ради себе подобной подружки-управляющей? Не верю! Херь это все! Но уверен, что Камальдула даже подталкивала меня сюда, ловко пряча все за своим слезливым сожалением и надеждой на мое скорое возвращение.
— А ты не слишком хорошо думаешь о ее булькающих мозгах, командир? — осведомился Рэк и покрутил пальцем у виска — У нее же черви в башке размером с мой хер!
Предостерегающе взглянув на дернувшуюся было съязвить Ссаку, я покачал головой:
— Не слишком. Она умна. Более того — она умнее нас с вами вместе взятых. И она неравнодушна — а это именно то качество, которое Первый старался буквально вживить бесстрастным компьютерам. А еще она умеет бояться. И неплохо прогнозирует угрозы…
— Угрозы от кого?
— Именно — усмехнулся я — От кого? Ответ прост — от того, что Управляющие считают главной угрозой не только себе, но и всей планете. Главная угроза выглядит как призрак страшного апокалиптичного прошлого. И выглядит она как… безнаказанный гоблин, что легко и просто кладет хер на экологию, на баланс и даже на собственное будущее. Гоблин, что живет лишь сегодняшним днем и только ради себя любимого.
— Я потеряла нить… о каком гоблине речь?
— Эдита! — выплюнул я — Вот тот страшный гоблин…
— Системная ведьма?
— Это мы ее так назвали — хмыкнул я — А кто она на самом деле? Я отвечу — захватчица, что воспользовалась определенными рычагами для захвата власти и подминания всего Формоза под себя. И у нее получилось. Самое страшное для всех разумных машин — эта девка подмяла под себя здешнюю Управляющую. А затем, невзирая на тщательно выстроенный природный баланс, принялась тут все с яростью курочить и перетасовывать. Закончив с ландшафтом, она взялась за гоблинов. Вы видели здесь хоть одного счастливого гоблина?
— Не-а… нигде…
— Нигде — подтвердил я — А во Франциске II их полно. Те же добросы. Они сука счастливы! Живут на зеленых берегах прозрачных речушек, возделывают поля со вкуснейшими овощами, пасут овец и коров. Вечерами засиживаются в трактире за кружечкой пивка. Покуривают трубки, сидя на удобных скамьях и любуясь закатами. Они реально счастливы. Они получили обещанное, хотя и не помнят об этом. А в Формозе? Где-нибудь заметили счастливо лыбящихся гоблинов?
— Я видел! — привстал Рэк — Много!
— Наркоты, алкаши и психопаты не в счет — предупредил я.
Рэк сел обратно и развел руками:
— Тогда нет.
— Мы пока видели лишь край этого мира — напомнила наемница.
— А дальше легионы зомбаков — проворчал я — И армии прочих монстров. Тронутой Эдите посрать на баланс и на изначальную задумку. Она превратила убежище в личный гига-бункер и засела в его центре. Меня ждет… или другую какую угрозу. И ждет уже долго… А мир гниет! Гоблины умирают сотнями и тысячами. Внешние стены в дырах, наружу вырываются спятившие огромные океанические монстры, что атакуют острова и берега…
— Мы это и так знали…
— Да. Но вопрос в другом — как долго об этом знала хитрая Камальдула и как долго об этом знали другие Управляющие? Они ведь не тупы и не безглазы. Они общаются между собой, делают предположения. Могла ли здешняя Управляющая, перед тем как ей перерезали голосовые связки, успеть отправить крик о помощи с пояснением ситуации — так мол и так…
— Машины недоговаривают. Или предпочитают молчать.
— Как долго Управляющие наблюдали за тем, как рушится Формоз? Для них год что день для нас, а век — как год. На их глазах Формоз сгнивал заживо и во всем виновата дочь Первого — гребаная Эдита. Но Управляющие умеют ждать. И они терпеливо ждали до последней точки невозврата…
