порядок? — я прочертил набалдашником трости круг в воздухе, имея в виду Кадетский корпус.
Брызги крови разлетелись во все стороны, и кое-кто тут же начал вытираться. Рикович появился как из-под земли и потащил меня прочь, стальной хваткой вцепившись в мой локоть и рыча:
— Умеешь же ты наживать себе вр-р-рагов, Геор-р-ргий Сер-рафимович!
— Оно само, — пожал плечами я на ходу. — Копье опять заберешь, или мне его ближе к телу держать? Вон сколько чудишь кругом развелось! И вообще — ты куда меня тащишь? Мне — к детям!
— На кой хрен? — удивился он.
— Убедиться что у них все в порядке, — набычился я.
— Да нормально там все, семь экипажей «скорой», спасатели со всего Гомеля съехались, опричники опять же… Давай тебя домой завезем?
— Сначала к пацанам — потом домой, — надеюсь, мой тон был достаточно безапелляционным.
Я посмотрел на свои ладони и рукава: драконья кровь уже засохла, застыла бурой коркой. Однако, руки по локоть в крови — теперь никакой не эвфемизм! Водятся ли в земщине химчистки, которые отстирывают драконью кровь? Или мне нужно искать специалиста на стороне?
— А еще мне до понедельника нужен новый пиджак… — начал я, но был самым беспардонным образом прерван.
— Посмотрите в камеру, пожалуйста! — раздался женский голос, мы с Риковичем синхронно повернули головы и поймали прямо в лица серию фотовспышек.
Промогравшись, я увидел красивую смуглую молодую женщину — лет тридцати, жгучую кудрявую брюнетку. На ее журналистском бейдже значилось: «Pervyj Chernomorskij telekanal», а вокруг головы вились дроны. В земщине такое не каждый день увидишь!
— Рошаль! — заскрипел зубами Рикович. Он, видимо, уже был знаком с кудрявой теледивой. — Кто вас сюда допустил?
— Маргарита! — раздался за нашими спинами бархатный голос Игнатия Чарторыйского. — Ну что же вы? Пропустите, пропустите прессу!
Уже двигаясь к машинам скорой помощи, где медики суетились над травмированными кадетами, мы слышали, как князь и командир Белорусского опричного полка заливался соловьем перед симпатичной журналисткой, рассказывая о слаженной операции силовых структур по ликвидации опасного магического хоуханьского террориста, который находился в международном розыске…
— … полное понимание с хоуханьскими коллегами… — вещал он.
— А за каким бесом журналистка Первого Черноморского приперлась в нашу сонную провинцию? — поинтересовался я.
— А за каким бесом в вашу сонную провинцию приперся заместитель главы Сыскного приказа? — вернул мне интонацию Рикович. — В тихом омуте черти водятся — это, кажется, именно про Полесье придумали!
— Однако! — только и смог сказать я.
Заместитель главы Сыскного приказа? Это что — рыжий сыскарь работает кем-то типа замдиректора ФБР, если по американским меркам старушки Земли? Или там — зампред Следственного Комитета Республики Беларусь? Как говорил один мой знакомый старый журналист: листья дубовые падают с ясеня, вот нихрена себе так нихрена себе! Это что за тихие ужасы тут у нас, в нашем омуте, планируются, и что за черти завелись?
— Кстати, — усмехнулся сударь Большая Шишка открывая передо мной дверь своего внедорожника. — Как-то лихо ты его одолел, этого дракона.
— В каком смысле? — удивился я. — Не лихо, а внезапно. Эффект неожиданности! Я сразу врезал ему набалдашником по яйцам, а потом проткнул ему всю задницу. Если бы не напал первым — Инлун точно сожрал бы меня, и никакой магии бы ему не потребовалось… Ты его вообще видел? Трехметровая усатая сволочь! Страшный, как тысяча чертей!
— А? — он больше не усмехался. — А переговоры? Ты же интеллигент! Я думал — вы не договорились, и…
— Один… Хм! Один известный высокопоставленный опричник — тоже, кстати, интеллигент, как-то сказал, что террористов надо мочить в сортирах, а не вести с ними переговоры. Этот летучий подонок мордовал детей, понимаешь? — у меня снова на скулах заиграли желваки. — Можешь считать — это мой пунктик.
— Проткнул задницу, мочить в сортирах… Знаешь, я точно сведу тебя с Бабаем Сарханом. Выпьете кофе, пообщаетесь… Уверен, у вас будет много тем для разговора. Мне иногда кажется, что вы с ним из одной деревни, — взгляд рыжего Риковича стал очень подозрительным.
Плевать мне было на его взгляды.
— Где достать приличный костюм? — спросил я, зевая. — Мне же полагается премия за сегодня? Выпишите мне костюм в счет премии, а? Там хватит?
— Хватит? — он издал горловой звук. — Ты — наш сотрудник, пусть и внештатный! Инлуна завалил Сыскной приказ, и черта с два я отдам его хладный труп! Помнишь, сколько тебе отвалили за скелет дракона? Умножай на три, смело!
— Отлично, просто отлично, — развалился на заднем сидении. — Тогда я тут буду спать, а ты разбуди меня, когда магазины с одеждой откроются…
— Реально — контуженый, — прокомментировал Рикович, запустил мотор и тронулся с места.
* * *
Осталась одна глава до конца тома.
24. Суперпозиция
текст всей книги будет с большего правиться еще дня три, но для особо желающих скачивание открываю.
Желтые листья падали на скамейку рядом со мной, на дорожку, пожелтевший сырой газон и на крышу изящной часовенки с большим оцинкованным баком со святой водой. В бак были встоены несколько краников, и бабульки всех рас по очереди набирали себе в баклажки водичку. Похоже, в церкви только что отслужили водосвятный молебен, и прихожане запасались благодатью впрок. С колокольни донесся перезвон — пробило час дня.
Не знаю почему, но после всего пережитого ночью, едва проснувшись на своем диване в Вышемире, я пошел в церковь. Потянуло! И вот теперь сидел на сырой лавочке во дворе собора и почему-то стеснялся зайти. Может, потому что на руках, под ногтями и в складках кожи все еще оставались неотмытые бурые пятнышки? Или потому, что дракон нашептывал мне изнутри головы, советуя пойти к Холоду и узнать, какую-такую информацию он обещал мне передать, и до сих пор не сделал этого… Это ведь сулило новую хорошую драку! Новые приключения! Новую славу!
— Славу… — я оперся локтями на колени, ухватил себя за голову и пробормотал. — Докатились мы с вами бес знает до чего, Георгий Серафимович.
Это уже не педагогическая поэма, это — супергеройское кино из киновселеннной «Марвел». Хотя нет. Не «Марвел». Для «Марвел» тут слишком нетолерантно и мрачно… Да и психические неуравновешенные персонажи — это скорее из ДС, или там что-то
