на парковке, — сказала я ей.
Она покачала головой.
— Я не хочу уходить, если ты тоже не уйдешь.
— Наоми, — предупредил я.
Адерин появилась рядом с нами и предложила:
— Я выведу ее на улицу.
Я кивнул в знак благодарности и сжал руку Наоми, прежде чем отпустить ее.
— Что случилось? — спросил я у Сэма, который выглядел взбешенным.
— Эй! — крикнул бармен. — Если вы хотите подраться, выходите на улицу.
Мы проигнорировали его. На одной стороне зала висели футболки Westbrooke Angels. Синих было больше, чем зеленых, пять к одному. Сэм смотрел на двух парней, которые не были одеты ни в одну из команд.
— Смотрите-ка, кто это, — промурлыкал один из парней, увидев меня. — Придурок, который не может принять удар.
Я нахмурился.
— Я тебя знаю?
Он нахмурился и посмотрел на своего собрата.
— Черт возьми, ну и наглость у вас, Хоуксы. Думаете, что владеете миром после нескольких легких побед, но сворачиваетесь калачиком, как только выходите против Грейта.
Я сделал паузу, внимательно изучая их. Все, что я знал о своем несчастном случае, я узнал из вторых рук. Мне пришлось просмотреть запись с камеры наблюдения. Четыре парня против одного. Выиграть дело в суде было легко. Конечно, обвиняемые были недовольны.
Алекс Грейт был отстранен от участия в лиге до особого распоряжения. На него был наложен запретительный ордер. Но не на его братьев. Оба они выглядели более чем готовыми отомстить за любое дело, за которое они выступали.
— Что случилось? — негромко спросил я Сэма низким голосом.
— Пришел сюда, угрожал нам, спрашивал, где ты, а потом приставал к Наоми, — объяснил Сэм, не отрывая взгляда от этих двоих.
Меня мало волновало другое. Как только речь зашла о Наоми, мои пальцы сжались в кулак.
— Забирайте. Это. На улицу, — бармен предупредил, прежде чем кто-то из нас успел нанести удар.
Собратья Грейта обменялись знающими ухмылками. Моя челюсть сжалась. Мне не понравилось, что они пришли сюда и испортили то, что должно было быть хорошей ночью. И особенно мне не нравилась идея отпустить их после того, как они поиздевались над Наоми.
Я не слишком задумывался над тем, как нанести первый удар. Да и второй, и третий, если уж на, то пошло. Драку с обеих сторон прорвало, как неисправную плотину. Бар наполнился криками, воплями и предупреждениями со всех сторон.
Я прижал одного брата к себе. Нанеся несколько ударов, я почувствовал, как Наоми оттаскивает меня от лежащего на земле парня. На мгновение я потерял сознание. Я замахнулся и не отпускал его до тех пор, пока на костяшках пальцев не появилась чужая кровь. От этого зрелища в голове что-то оборвалось. Воспоминания нахлынули так быстро, что у меня разболелась голова.
К большому облегчению Наоми, я оттолкнул парня и отступил назад.
— Пойдем, — она потащила меня сквозь дерущуюся толпу, не подозревая о моем прозрении. — Они вызывают полицию.
Я оцепенело последовал за ней к выходу из бара. На выходе мы столкнулись с Линкольном и Хенриком. Оба призывали нас поспешить вдоль стены здания, обходя парковку по длинному пути.
Полиция уже была здесь. Их синие и красные фары мигали, когда они припарковались у обочины.
Наоми растолкала ребят, когда мы все присели за кустом на достаточном расстоянии от бара.
— Что, черт возьми, произошло? — зашипел Линкольн, не обращая внимания на взгляд Наоми.
— Я знаю, где лежат фотографии, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Какие фотографии? Какое отношение к этому имеют фотографии? — спросил Хенрик, глядя на группу людей, которых в данный момент вытаскивали из бара.
Линкольн и Наоми смотрели на меня так, словно я сошел с ума. Напротив, я его обрел. Или, по крайней мере, часть его. Я вспомнил тот вечер. Что произошло до игры, во время и после. Я вспомнил, куда положил улики.
— Мне нужно добраться до моего ноутбука, — сказал я, запутавшись даже в собственных ушах.
— Какого черта, Финн? — шипела Наоми. Она выглядела очень расстроенной. Если бы я не знал ничего лучше, я бы сказал, что она хочет ударить меня так же сильно, как это сделали братья Грейт. — Да что с тобой такое? Зачем ты это сделала? После всего, что произошло… я… какого черта?
Я нахмурился, сбитый с толку ее гневом.
— Я пытался защитить тебя.
— Защитить меня? — она покачала головой. — Выбив все дерьмо из парня на глазах у сотни свидетелей? Не говоря уже о том, чтобы начать драку с парнями, которые вообще хотели, чтобы ты попала в больницу?
— Ты бы предпочла, чтобы я ушел? — спросил я, начиная злиться.
Мне не нравилась мысль о том, что кто-то будет с ней возиться или даже думать о том, чтобы возиться с ней. Поэтому, если у меня есть возможность пресечь что-то, пока оно не разрослось, я это сделаю. Я не видел проблемы, но, судя по ее мрачному взгляду, она видела.
Наоми уставилась на меня, словно не узнавая. И это было больнее, чем получить удар в живот.
— Я бы предпочла, чтобы ты не рисковал снова получить травму, — сказала Наоми более низким голосом.
Мой гнев угас, когда я увидел беспокойство в ее глазах. Она спорила не из-за морали, хотя я уверен, что она была бы против насилия. Она спорила, потому что боялась за меня.
— А что, если ты опять ударишься головой? — спросила она, ее тон был отчаянным, потому что она думала, что я не слушаю. — А что, если на этот раз ты не проснешься? Мозг можно повредить очень много раз, прежде чем начнутся необратимые повреждения. А ты только что провел целый час, врезаясь в парней на катке! Да, Финн, я бы предпочла, чтобы ты ушел. Я бы предпочла, чтобы ты подумал о том, что некоторые люди любят тебя и хотели бы видеть тебя в сознании, а не лежащим на больничной койке!
Я притянул ее к себе и обнял. Несмотря на жесткую позицию Наоми, ее пальцы обвились вокруг моей рубашки и прижали меня к себе. Линкольн и Хенрик обменялись растерянными взглядами.
— Это что-то вроде прелюдии? — спросил Линкольн.
Я нахмурился и жестом попросил их отвернуться.
— Заткнись и иди посмотри, сможешь ли ты обнаружить Сэма.
К Наоми я обратился шепотом:
— Прости меня. Я думал, что помогаю тебе. Защищаю тебя.
Она покачала головой, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Я не хочу, чтобы ты так поступал, если это означает, что тебе будет больно.
Я поднял руки вверх, пытаясь доказать ей, что со мной все в порядке.
— Мне не больно. Смотри.
