Наташа.
— Да? — опять приподнял бровь Немши, видимо знал, как ему это идет.
— Да, — уверенно подтвердила Наташа.
— Ладно, начинай, — милостиво разрешил парень и сложил руки на груди.
Наташа удивленно на него посмотрела. Потом посмотрела на книги, инстинктивно выискивая самый увесистый том. Чтобы, совершенно случайно, уронить его на голову одному милахе. Потом зачем-то посмотрела еще и на потолок. Там, правда, ничего интересного не было. Потолок, как потолок.
— Хоть бы какую-то картину нарисовали, — проворчала девушка.
— А? — явно не успел за полетом ее мыслей Немши. Или это были бессистемные скачки туда, сюда, потом еще вот туда?
— Потолок скучный, — объяснила Наташа.
— Ага, — согласился парень и тоже полюбовался скучным потолком.
Наташа печально вздохнула. Вот ведь, непробиваемый тип. На любую тему готов поговорить, кроме своей обиды. Немногословно, правда, но ведь не отказывается.
— Немши.
— Что?
— Если я пообещаю больше никогда не подходить к Вильхэ, ты перестанешь обижаться?
Парень улыбнулся и коварно спросил:
— Убегать, если подойдет он, тоже пообещаешь?
— Ну, ты… — возмутилась Наташа, едва успев подумать о такой возможности. — Ты… — вот на все у него есть ответ, все он продумал, ничто его не собьет с выбранного пути. Разве что тона тротила.
И, да, ей просто захотелось, чтобы он хоть раз не нашелся с ответом. Сидел такой ошарашенный, не зная, что делать.
Поэтому Наташа сначала его поцеловала, потом вскочила на ноги и пнула и, пока, действительно не нашедшийся с ответом, парень хлопал глазами, торжественно изрекла:
— Бьет, значит любит, народная мудрость! И не преследуй меня, я обиделась!
С чем и ушла.
И что главное, Немши не преследовал. То ли не рискнул, то ли поменял ведьму на книги, гад этакий, то ли заподозрил, что Наташа пытается свести его с ума. Ага, и себя саму заодно, за компанию. А то одному ему будет скучно.
А в общежитие Наташа вернулась нервно хихикая. А еще, желая сотворить что-то грандиозное. Именно поэтому она надолго там не задержалась, впервые добровольно, не по расписанию, отправившись на полигон тренироваться с бумажками.
Глава 31
У всех — свои проблемы
Девушка была хороша собой и прекрасно об этом знала. И победить само зло, похитившее спящего красавца, она решила не при помощи меча, а тем более тяжелой палицы. О, нет, эта девушка решила взять Коситея красотой и обаянием. И разбудить в нем жалость, так, на всякий случай.
И, да, она была великолепной актрисой, настолько хорошей, что не будь этот «принц» на самом деле голодным демоном, отдал бы ей его с превеликим удовольствием. Но, увы, не сложилось.
Поэтому Коситей сидел за столом, время от времени махал рукой очередному заглянувшему секретарю или посетителю, чтобы не мешал, и наслаждался представлением. И для полного счастья ему только бокала отличного вина не хватало. Ну, или чего-то покрепче.
— И ваше сердце растает! — убеждала девушка. — Вы познаете счастье. И я не буду несчастна всю оставшуюся жизнь!
Коситей благодушно кивнул, чтобы поддержать талантливую актрису.
Она в ответ улыбнулась, мимолетно так. Ведь нельзя долго улыбаться, когда ты несчастна из-за потери любимого.
Ага, того, которого ни разу не видела.
Ну, или она любит трон, как явление. И полагающееся к нему королевство. А без принца этого любимого ей, увы, не получить. Они идут в комплекте. Да и там подождать придется.
Наташа, пока ректора развлекал театр одной актрисы, искала Немши. На данный момент она его искала в саду, борясь с желанием кис-кисать при этом. До сада она успела его поискать в мужском общежитии, в библиотеке, в корпусе зельеваров, потому что там он кому-то что-то был должен, и даже в домике, где обитал его опекун. Опекуна, кстати, дома не оказалось. Ну, или он принципиально не открывал стучащим студенткам, особенно если они ведьмы, а где-то у крыльца у него есть скрытая камера. Иначе как он понял, что это студентка стучит?
Зачем Наташа Немши искала?
Да она, если честно, и сама не знала. Просто соседки усиленно учились, у них надвигалась сдача какой-то практики. Другими столь близкими подругами Наташа так и не обзавелась. А тут еще и Немши куда-то делся, вместе со своей обидой. И как раз в тот момент, когда ей хотелось с кем-то поговорить. Обсудить то, что одна из бумажек, вопреки законам физики, да и не только им, из-за воздействия магическим ветром не улетела, а скрутилась в загадочную дулю и осталась лежать на месте.
Это вообще нормально?
Не к ректору же с этой проблемой идти. И даже не к мрачному огневику. Наташа, когда наконец сообразила, что обладатель чистой стихии в этом мире как минимум родственник какого-то элхая, сразу же его застеснялась. Инстинктивно. И никак не могла от этой ерунды избавиться. И вообще, рядом с ним ощущала себя очень глупо.
И как тут разговаривать про дулю из бумаги?
Так что оставался только Немши.
И вообще, без него было скучно. А Наташа его и вчера не видела, и сегодня с самого утра.
— Не к добру это мое желание постоянно его видеть. Тоже мне еще, картина, шедевральная, — пробормотала девушка и пошла дальше искать. Ну, и бороться с желанием кис-кискать.
Немши в свою очередь даже не подозревал, что одна ведьма его ищет. И он сильно удивился, если бы узнал об этом. Опыт с сестрами ему подсказывал, что девушки, сообщившие о своей обиде, могут дней пять игнорировать того, на кого обиделись. Из принципа. Немши когда-то даже конфетами пытался подкупить одну мелочь, которая в девушку выросла только через шесть лет, но и она стойко держалась за свою обиду.
В общем, проще подождать, не мелькая перед глазами. Слишком долго девушки не обижаются на разную ерунду. Надоедает им.
И, да, Немши не знал на что там разобиделась Наташа. Да и знать не хотел. Все тот же опыт с сестрами подсказывал, что лучше в подобных вещах не копаться. Потому что докопаешься до совершеннейшей ерунды, а она окажется для девушки очень важной. Ага, точно, как древний ржавый меч оказался очень важен для одного короля, а все вокруг считали, что это просто хлам, который давно надо выбросить.
А в данный момент Немши и вовсе было не до обид ведьмы. И даже не до размышлений о том, что никакой обиды может вообще не существовать. Это был просто повод сбежать.
— Молодой человек, хватит думать о посторонних вещах. То, что я говорю, важно для вас.
Немши кивнул и посмотрел сначала
