оставаться молодым.
Под рубашкой от Бриони
Наколки на груди
А мертвых журналистов
Без тебя хоть пруд пруди,
Губернатор,
Труби отбой полкам;
Из центра, губернатор,
Пришел сигнал
Скормить тебя волкам.
Забудь квартиру в Ницце,
Грядет девятый вал;
Поздно суетиться,
Запрись с ружьем в подвал;
Губернатор,
На зоне учат — жизнь это бой;
Еще не поздно, губернатор —
Но, впрочем, думай сам,
Господь с тобой.
Не было такой
Я знаю одну песню, летит не касаясь земли;
Лето не сожжет ее, январь не остудит;
Хочешь ругай ее, хочешь хвали —
Но не было такой и не будет.
Я знаю одну песню, на вкус, как пожар
Попробовавший раз не забудет
Хватило б только сил самому возвратить этот дар
Не было такой и не будет.
А в темных аллеях ангелы плетут кружева
И все мои слова смыты дождем;
И эхом в тишине едва-едва:
"Любимая моя, пробьемся…"
Так тому и быть: Да значит да;
От идущего ко дну не убудет;
А в небе надо мной все та же звезда;
Не было другой и не будет.
Любовь во время войны
Не помню, как мы зашли за порог,
Но вот тяжелое небо над разбитой дорогой,
В конце которой врут, что нам обещан покой;
Над нами развернуто зимнее знамя,
Нет лиц у тех, кто против; лиц у тех, кто с нами;
Не смей подходить, пока не скажешь — кто ты такой.
На улицах ярость ревет мотором,
Закатан в асфальт тот лес, в котором
Нам было явлено то, чего не скажешь в словах;
Я слышу работу лопат;
На нас направлены ружья заката,
Но скоро их патроны
Станут взрываться прямо в стволах.
Я чувствую, как вокруг нас сгущаются тени;
Река пылает и мосты над ней разведены;
В своей доброте
Господь дарует нам, что мы хотели —
Любовь, любовь, любовь:
Любовь во время войны.
И я протягиваю ладони ладонь,
Но это все равно, что гасить бензином огонь:
Рука в руке в пропасть;
Я знаю этот бред наизусть;
И я не помню, кем был, не знаю, кем стал,
Но кровь моя Теперь сильнее, чем сталь.
Им крепко не повезет, когда я проснусь.
Я знаю умом, что вокруг нет ни льдов, ни метели;
Но я по горло в снегу, глаза мои не видят весны;
Господи, скажи мне — кто мы, что мы так хотели,
Чтобы любовь, любовь, любовь —
Исключительно во время войны.
Ветка
Ничто из того, что было сказано,
Не было существенным:
Мы на другой стороне;
Обожженный дом в шинкаревском пейзаже,
Неважно куда, важно — все равно мимо;
Не было печали, и это не она,
Заблудившись с обоих сторон веретена,
Я почти наугад произношу имена —
Действительность по-прежнему недостижима.
Я открывал все двери самодельным ключом,
Я брал, не спрашивая — что и почем;
Люди не могут согласиться друг с другом
Практически ни в чем;
В конце концов, это их дело;
Я хотел все сразу, а иначе — нет;
Образцовый нищий у Галери Лафайет;
Но я смотрел на эту ветку сорок пять лет,
В конце концов, она взяла и взлетела;
Словно нас зачали во время войны,
Нас крестили именами вины
И когда слова были отменены,
Мы стали неуязвимы;
Словно что-то сдвинулось в Млечном Пути,
Сняли с плеч ношу, отпустило в груди —
Словно мы, наконец оставили позади
Эту бесконечную зиму…
Голубиное слово
Нарисованное ветками сирени;
Написанное листьями по коже;
Самым своим последним дыханьем
Я скажу: Господи, любимый, спасибо
За то, что я сподобился видеть, как ты сгораешь в пламени заката,
Чтобы никогда не вернуться,
Потому что ты никуда не уходишь;
Просто еще одному будет некуда деваться,
Еще одного за руку и в сад над рекою,
Где ходят по крыльям херувимов,
Потому что им никто не дал имя —
И значит, все молча…
А завтра будет то, что было раньше;
Священный союз земли и неба;
Если повезет, поймаешь пулю зубами,
Одна только красота косит без пощады;
Потому что она держит суд в сердце,
Потому что она держит путь на север,
Где ни времени, ни объяснений,
Один только снег до горизонта.
Значит еще перед одним откроется небо
С сияющими от счастья глазами
Дела Твои, Господи, бессмертны
И пути Твои неисповедимы —
И все ведут в одну сторону…
Напишите это слово на камне,
Раскрасьте его северным сиянием,
Наполните голубиной кровью
И забудьте навсегда, что оно значит;
Голуби возьмут его в небо,
Так высоко, что больше не видно,
И небо расколется на части,
Но об этом никто не узнает;
А мы сгорим в пламени заката,
Чтобы остаться навсегда в саду над рекою,
Потому что это нашими губами
Ты сказал однажды раз и навсегда
Голубиное слово.
Если я уйду
Если я уйду,
Кто сможет меня найти?
Но если я останусь здесь,
Кто сможет меня спасти?
Ты рядом, но не здесь.
Ты прекрасна, но ты ни при чем.
Луна в моих зрачках.
Ворон за моим плечом.
