глаз положила? Как давно?
— Катя, что вы от меня хотите? — стараюсь держаться стойко, но голос всё равно дрожит. Честно говоря, не знаю, чего от неё можно ожидать, но явно ничего хорошего.
— Что я хочу? Я хочу, чтобы ты заползла в ту дыру, откуда вылезла, и больше не высовывала оттуда свой блядский нос.
— Всё ясно. Простите, но не думаю, что у нас получится хоть какой-то разговор, — говорю и пытаюсь уйти, но Зайцева вновь меня останавливает, больно вцепившись ногтями в руку. Кофе выскальзывает и разливается по асфальту светло-коричневой лужей. Ну спасибо!
— Предлагаю тебе сделку. Я даю тебе хорошую сумму, а ты валишь лесом и исчезаешь из этого города навсегда, в противном случае ты очень сильно пожалеешь о том, что не согласилась на мои условия.
— Вы ненормальная? — всё-таки выдёргиваю руку и смотрю на неё с опаской.
— Значит, нет?
— Нет, конечно! — отворачиваюсь от Кати и ускоряю шаг.
— Белова! Я обязательно приду на твои похороны, чтобы посмеяться над такой дурой! Ты сама всё решила. Удачи тебе! — кричит мне вдогонку, а затем садится в машину и срывается с места с диким свистом, поднимая облако пыли.
Тело вибрирует каждой клеточкой и совершенно не хочет слушаться. Не знаю, как у меня получилось достать телефон и не выронить его из рук. Пальцы судорожно бегают по экрану и выбирают спасительный контакт.
— Наташа…
— Привет-привет, Белова! — бодро вещает Рузич. — Никак соскучилась по мне?
— Нет, то есть да… Нет, Наташа, я по другому поводу звоню, — тараторю на нервяке и без остановки хожу по маленькому невидимому кругу.
— Ян, что-то случилось? Что с твоим голосом? — сменяя веселье на беспокойство, спрашивает она.
— Я только что Катю Зайцеву встретила, и, кажется, она мне угрожала или нет. Я не знаю, но мне очень страшно, — подбородок начинает трястись, и я захлёбываюсь всхлипами. — Я не думала, что она такая, а ведь ты говорила…
— Так, успокойся! Ты сейчас, где находишься, где это произошло?
— Недалеко от дома Глеба. Мы теперь вместе живём. Я зашла перед работой за кофе и сэндвичем, а потом вот… Чёрт! Она, получается, специально приехала сюда, чтобы меня подкараулить! Я же не говорила тебе, в общем, Катя в курсе, что мы вместе с Мироновым. Она нас видела вдвоём в медцентре и хуже того, она подумала, что я тоже беременна! — выпаливаю на эмоциях громче, чем хотела, и начинаю тут же оглядываться по сторонам. — Ты бы знала, каких она тогда гадостей наговорила, хотя и сейчас не лучше.
— А это не так? Ты не беременна?
— Нет, конечно!
— Понятно. Не кричи ты так, я чуть не оглохла, — возмущается Рузич. — Она уже ушла?
— Да, села в свою машину и уехала. Но меня до сих пор колбасит от этой стрёмной ситуации.
— Охренеть! А я говорила… Да толку-то, если у вас с Григорьевичем любовь-морковь. Так, вернись в кофейню, я вызову тебе оттуда такси до работы, а то ты, наверное, сейчас пальцами по экрану даже не попадёшь.
— Спасибо! Наташ, что мне делать? Она предлагала мне деньги, чтобы я ушла от Глеба и уехала навсегда из города.
— Чего-о-о? Вот, тварина ползучая! — теперь уже Наташка вскрикивает так, что у меня звон в ушах стоит. — А если не согласишься?
— Не знаю, но была явная угроза, что если не сделаю, как она хочет, то пожалею.
— Ну, сука, губастая, ну, гадина! — подолжает поливать её "комплиментами" Наташа. — Янка, надо твоему Миронову срочно рассказывать, не играйся с Зайцевой в смелую и независимую. Проиграешь и будешь горькие слёзки слить. Он должен быть в курсе, я тебе это на полном серьёзе говорю.
— Да, но не сегодня, — понижаю голос, вспомнив о планах на вечер.
— Да ты совсем издеваешься, а когда? Даже не думай скрыть это от него. Она же тебя закошмарит! Я просто уже не знаю, как до тебя донести, что Катюха за него глотку перегрызёт любому, ты думаешь, она так легко его отпустит и смирится с тем, что его увела какая-то баба? В данном случае, ты.
— Я понимаю, но мы сегодня идём к маме Глеба знакомиться, и если я сейчас расскажу, то испорчу нам вечер.
— Ну хорошо, тогда расскажи сразу, как вернётесь с ним домой. Не утаивай такие вещи.
— Угу. Спасибо Наташ, ещё раз, — открываю дверь кофейни, улыбаюсь девушкам за стойкой, отрываю от уха телефон и шёпотом прошу их повторить капучино. Затем сажусь в самый угол заведения. — Кажется, ты вновь стала моей спасительницей, — усмехаюсь устало, достаю из пакетика сэндвич и откусываю от него большой кусок. Видимо, от стресса во мне проснулся зверский аппетит.
— Да не за что. Всё, сиди и жди такси, — бросает Наташка и отключает звонок.
Глава 51
Яна
К вечеру мало-мальски мне удаётся себя успокоить. По крайней мере, внешне. Поэтому когда я выхожу из офиса, то натягиваю счастливую улыбку и иду с сияющим лицом навстречу к Глебу.
— Привет, любимая! — он протягивает мне букет цветов и покрывает серией коротких поцелуев, а последний долгий, горячий, страстный и самый упоительный.
— Цветы, мне? — спрашиваю ещё запыхавшимся от поцелуев голосом.
— Угу, маме с Авой взял по букету, а свою девочку должен был оставить без цветов? — улыбается и касается кончиком носа до моего. — Нравится? Я подумал, что нежно-розовые очень тебе подходят.
— Да, очень! — тяну носом потрясающий аромат роз. — Спасибо! — тянусь на носочках и сама прижимаюсь к Глебу губами. Вот так бы и остаться в его объятиях и, чтобы никогда не отпускал, ни на минуту бы не разлучаться.
— Заедем в ресторан? Хочу взять хорошую бутылочку вина, и наши ребята с кухни должны были кое-каких закусок приготовить.
— Да, без проблем.
По пути несколько раз меня подмывало рассказать Глебу про Катю, про её угрозы, про открытку, про всё, что казалось мне странным так давно. Но каждый раз я себя одёргивала, понимая, что никакой ужин тогда не состоится. А зная Глеба,
