против индивидуально серьезно превосходящего любой русский корабль, а главное, уже готового к бою противника. Что же, не в первый раз.
Александр не чувствовал страха, лишь азарт предстоящей схватки. Матросы с громким топотом разбегались по местам, дым валил из трубы густыми клубами, и механики уже сообщили о готовности дать полный ход. Что же, им предстояло опробовать мощь эскадры на новом оселке, непонятно только, чьем. Но это лишь пока – скоро они узнают, кто сегодня заработает свою порцию чугунных плюх.
Более всего Александр надеялся, что не зря они с Бойлем столько времени потратили, рисуя тактические схемы. И, к слову, обсуждая их все вместе – адмирал считал, что капитаны должны понимать, что делать. Ибо каждый солдат должен знать свой манёвр. И сейчас над мачтой флагмана поднялся сигнал. Один-единственный, но понятный и не терпящий двойного толкования.
«Эвридика» и следующий за ней в кильватер «Архангельск» взяли чуть правее, чтобы дым из трубы парохода не валил на них, мешая обзору. На «Миранде» спешно убирали паруса – в бой удобнее идти под парами, это русские уяснили четко. Эскадра уверенно держала шесть узлов, быстро сближаясь с противником.
Полчаса спустя Александр наконец смог опознать корабль, столь нагло гоняющийся за транспортом под русским флагом. Надо сказать, увиденное его совершенно не обрадовало. Вначале он рассмотрел флаг. Шведский. А эта страна, будучи нейтральной, активно гадила России где только можно. Как рассказывал отец, в свое время русские политики изрядно профукали момент, когда можно было решить вопрос раз и навсегда[83]. И теперь под боком у великой державы сидел потерявший все, кроме обид и непомерных амбиций сосед, боящийся драться в открытую, но гадящий исподтишка.
Бой со шведским кораблем… Если бы Александр был политиком, он тридцать раз задумался бы, стоит ли лезть в эту авантюру. Но молодой офицер не дорос еще до уровня прожженного интригана, просчитывающего последствия на сто ходов вперед. Вопрос драться или нет, перед ним не стоял. Куда больше его занимало, как именно это делать – противник выглядел более чем серьезно, и даже в одиночку по огневой мощи заметно превосходил все три русских корабля вместе взятые.
Линейный корабль «Карл Четырнадцатый Юхан», это Александр определил точно. В Корпусе флотам ближайших соседей уделяли немало внимания, а уж этот корабль заслуживал его вдвойне. Один из новейших, в строй введен всего-то лет двадцать назад[84], хотя заложен и спущен на воду заметно раньше. Долго его строили… Парусный – это хорошо, будь «Карл» паровым линкором, справиться с ним не стоило бы и пытаться[85]. Но и под парусами его восемьдесят четыре пушки были серьезной угрозой кому угодно. Разумеется, по сравнению с русскими линкорами он выглядел не то чтобы грозно, однако здесь и сейчас мог разобрать на досочки кого угодно. Потопить же его самого было как минимум сложно. Все же более двух с половиной тысяч тонн водоизмещения… Большое корыто долго тонет.
Даже удивительно, что шведы отправили в рейд на русские коммуникации такую громадину. Здесь и фрегата было бы много. А с другой стороны, юридически Швеция в состоянии войны не была, следовательно, любые ее телодвижения в отношении русских кораблей являлись пиратством. В этой ситуации выгоднее не оставлять свидетелей, и тяжеловооруженный корабль справился бы с такой задачей лучше всех. Но так уж получилось, что нарвался он на молодых да наглых, которых его грозный вид не остановил. И пусть у русских было меньше пушек, зато три корабля обеспечивали им в бою несравненно большую степень свободы. Это был козырь, и его следовало использовать.
Противники быстро сближались, и на линкоре уже наверняка рассмотрели флаги над русскими кораблями. Если бы сейчас капитан линкора сообразил, что драка с русскими может затянуть его страну в войну с могучим восточным соседом, он бы наверняка предпочел отвернуть. Так было бы лучше для всех. Увы, командир «Карла», распаленный погоней, не слишком, похоже, задумывался над такими мелочами. А может, просто считал, что внушительная огневая мощь его корабля позволит смахнуть русских походя.
При этом он упускал из виду тот факт, что, превосходя русских в количестве орудий, весьма уступает им в калибре. Лишь треть его орудий имела тридцатифунтовый калибр, остальные были заметно легче. А еще шведский капитан забывал, что русские уже не раз ухитрялись, имея малые силы, справляться с формально куда более мощными противниками. История, когда бриг «Меркурий» нанес поражение двум турецким линейным кораблям, стала уже хрестоматийной. И, хотя турок в Европе особо серьезными моряками не считали, Швеция тоже великой морской державой никогда не была. Так, могла что-то решить на Балтике, и только.
Но хотя шведы не были законодателями мод как мореплаватели или кораблестроители, безоговорочно уступая тут пальму первенства англичанам и французам, никто не упрекнул бы их моряков в трусости или непрофессионализме. Моряки они были опытные и грамотные, это тоже следовало учитывать, так что при взгляде на высокий борт линкора у Александра каждый раз непроизвольно екало в груди.
Но мысли мыслями, а бой боем. Дистанция сокращалась стремительно, и шведов уже перестал интересовать транспорт – стычка с боевыми кораблями грозила куда большими проблемами. Что же, пора! Верховцев несколько секунд смотрел на переговорную трубу, сверкающую на солнце заботливо отполированной медью, а потом, решившись, рявкнул в амбушюр[86]:
– Машинное! Самый полный! И вообще все, что можете!
Труба булькнула в ответ чем-то невнятным, но приказ явно поняли. Дым повалил еще гуще, и «Миранда» начала плавно набирать ход, постепенно отрываясь от основных сил. Риск, но строго по расчету.
– Иваныч.
– Да, вашбродь, – по привычке, как в бытность унтером, отозвался Гребешков.
– На тебя вся надежда. Действуй, как обговаривали.
Прапорщик резко кивнул, круто развернулся через левое плечо и в мгновение ока слетел вниз по трапу. Вот он здесь – а вот уже у своих пушек, веселым матерком подгоняет орудийную прислугу. Откровенно говоря, подгонять смысла нет, все уже готовы и знают, что делать, но начальственный ор снимает давящее напряжение перед боем. Александру и самому стало легче, когда он послушал, какие загибы выдает его старший артиллерист. А потом обращать внимание стало уже некогда – командиру военного корабля в бою и без того всегда есть, чем заняться.
Резко положив руль вправо, «Миранда» начала стремительно разворачиваться к шведам левым бортом. Для этого маневра и потребовалось уйти вперед, иначе был риск столкновения с идущим сзади-справа фрегатом. Дистанция была еще довольно приличной, но орудия шлюпа до противника доставали, и в опешивших от такой наглости
