бросились к девушке, в это момент послышался голос Миши:
– Нет, стойте.
И мертвецы остановились словно статуи.
– Хм… А этого я не помню. – проговорил парень.
– Что? – нервно задёргался некромант. – Да кто ты такой?!
– Я не знаю… Держите его.
Ожившие тут же схватили старика за руки и навалились на них.
– Отступись, – проговорила Мария, всё сильнее налегая на клинок. – ты слаб. Слышишь, ты слаб.
Сталь прорвала тело, и упёрлась в камень с обратной стороны. Хозяин башни смиренно посмотрел на красивое лицо своего палача и опустил голову. Машка упала на колени и задрожала.
– Прости. Наверное, это нужно сказать. – вымолвил Миша, глядя на холодеющую спутницу и подойдя к окну, толкнул его. Створки распахнулись, и ударив о каменную стену зазвенели стёклами. Этот звук спугнул сидящих где-то рядом голубей, и они, хлопая крыльями, взмыли в небо. Солнце лишь слегка опалило его руку, и он закрыл глаза, слушая звук крыльев, он не понимал, что произошло, нет он знал почему он не вмешался раньше, он попросту не мог их спасти, по крайней мере Рене и Павла. Но Машку… И главное, почему ему всё равно, почему никаких эмоций?
– Чертовы птицы. – проговорил он в слух. – Я их где-то уже слышал.
– Там всего одна. – прозвучал голос Ренестона.
– Проклятые птицы. – повторил Миша.
– Чего ты на них так взъелся? – спросил Пашка совсем без интереса. Так как спрашивают – когда не хотят показаться невежливыми.
Миша открыл глаза, хлопавшая крыльями птица скрылась в темноте, Машка мирно дремала, а Рене рулил лодкой. Миха огляделся по сторонам и не выдавая волнения обратился к Пашке:
– Долго нам ещё?
– Нет, должно быть совсем рядом. – ответил тот, но Миша его не слушал, так-как и сам знал ответ.
Сойдя на берег, Рене хотел привязать лодку к растущему на берегу дереву, но Миха остановил его словами:
– Я думаю нам нужно разделиться. Что за деревня, о которой вы говорили?
– Разделиться? – переспросил Пашка глядя на посветлевший горизонт. – Это ещё зачем?
– Рене должен призвать воинов. Тебе же, – смотрел Миша тяжёлым взглядом на мага. – Просто нельзя заходить в эти руины.
– Это ещё почему? – не соглашаясь прищурил он глаза.
– Просто нельзя.
– Миша, если ты что-то знаешь, то не трать время. Его очень мало.
– Так мне было сказано. Даже если я расскажу в чём дело, даже если ты поклянёшься слушаться. Ты умрёшь. Возможно не только ты.
– Было сказано? – заинтересовалась Мария. – А кем? Если не тайна.
– Хранительница… – тихо ответил Павел. – Она говорила с тобой обо мне?
– Она дала мне возможность – это увидеть. Каждый раз, когда ты переступаешь порог башни, кто-то из нас умирает.
– Почему ты сразу не сказал?! – вскипел Пашка недоумевая. – Если она упомянула меня, я хочу знать. Знать всё. Каждое её слово.
– Все вопросы потом. – оборвал мага бородач. – Солнце скоро взойдёт. На закате мы вернёмся за тобой. Не задерживайся, нам много нужно пройти этой ночью.
– Я не задержусь.
– А обо мне она ничего не говорила? – спросила Машка зевая.
– Ничего такого.
– Вот и здорово. Я пойду с тобой. Я очень устала.
– Маш, ты уверена? – спросил Пашка всем своим видом показывая, что это глупая идея.
– Всё будет хорошо. Не переживай. Пойдём Миш. Время.
– Не опаздывайте. – повторил Ренестон и похлопал Миху по плечу.
Мертвец и чародейка, скорым шагом, двинулись сквозь рощу. Не взирая на отсутствие какой-либо тропы, шли они уверенно и совсем скоро оказались у каменного строения. Войдя в здание, Миша указал девушке на дверь в комнату где она могла поспать, сам же подошёл к старику, тянущему к нему руку.
– Вы… – протянул некромант.
– Ну здравствуй дед. Тяжко небось одному?
– Кто вы?
– Не обращай внимания, мы путники, которым понадобился кров. Вечером мы покинем тебя, не переживай.
– Я не переживаю. По крайней мере за себя. Мне жаль эту бедную девочку, которую ты привёл на бойню.
Старик заулыбался и показал жёлтые стершиеся от времени зубы. Взгляд его был уверенным и довольным, а рука поймала ладонь гостя.
– Ты… Ты чувствуешь? Чувствуешь голод? Да. Он подчиняет тебя.
– Заткнись дед. Ты не сможешь этого сделать.
– Ты упёртый. Это пройдёт. Сейчас ты можешь держать себя в руках, но ответь на вопрос: будешь ли ты также сдержан через неделю, или завтра, или может через час? Ты такой же как все. Не перечь своей природе.
– Жаль тебя разочаровывать. Но я должен признать одну вещь. Я должен поблагодарить тебя. – Миша наклонился к самому уху хозяина и перешёл на шёпот. – Ты открыл мне одну способность, о которой я не догадывался. Я могу приказывать мертвецам. Не взирая, кто их хозяин, слушают они всё равно, меня.
– Я ничего тебе…
– Тссс. Помниться мне, ты прожил эти века благодаря одной особенности, благодаря тому, что ты на половину жив, на половину мёртв. Так вот я приказываю твоей второй половине: Сожри себя! Начни с ног. Ты услышал меня? Жри себя, тварь.
– Что за бред ты несёшь.
– Тихо, тихо. Ты пока не понимаешь этого, но ты очень вкусный, особенно пальцы. Ты поймёшь это, не сразу. Может через час, через неделю, а может и через месяц. А теперь веди себя тихо, Маше нужно отдохнуть.
***
Рене с Павлом вошли в деревню, где, не смотря на раннее утро, уже суетилась толпа народу. Одни бежали со столами и стульями, другие с посудой, третьи с цветами. Тут же с телег скатывали бочки, от костров слышался запах жаренного мяса и все жильцы, занимавшиеся трудами, были улыбчивы, бодры и довольны.
– Рене! – прозвучал мужской голос. – Рене! Ренестон!
Путники остановились, и к ним подбежал высокий кудрявый мужик с широченными плечами.
– Ренестон, как же рад я тебя видеть. Это такое счастье.
– Ты… Анисим… – неуверенно протянул воин.
– Да. Да! Анисим. – широкоплечий расплылся в улыбке и схватив бородача за руку затряс ею.
– Дочь замуж выдаю, какое счастье что судьба привела тебя именно сегодня.
– Боюсь привело меня лихо. – строго ответил Рене и взглянул на Павла.
