впервые с моей дочерью, поскольку наша первая Пасха, хоть Зоуи об этом и неизвестно, была испорчена.
Итак, мы забили на школу, погрузились в мой внедорожник и приехали в наш семейный домик в лесу.
Ему уже несколько десятилетий, но внутри он ухоженный и отремонтированный.
Он расположен высоко в горах, окруженный скалами и холмами, через которые протекает ручей.
Вокруг есть еще несколько домов, все они принадлежат другим ученикам школы Брейшо, и даже несколько Грейвенам со времен, когда они еще не были врагами, задолго до нас.
Это веселое место для вечеринок, куда приезжают все подростки, чтобы отдохнуть от города. Но в такие выходные, как эти, когда вокруг ни души, здесь спокойно, слышен только шум птиц и воды о камни.
Это и эхо смеха Зоуи, когда Мэддок помогает его взобраться на дерево.
— Папочка, посмотри на меня! — машет она с улыбкой. — Я высокоооо.
Мэддок полностью держит ее, на дереве лишь одна ее нога и рука держится за сук, но в ее понимании — она залезла на дерево.
Я улыбаюсь, поднимая крышку гриля.
— Эй, Зо, берегись бурундуков там наверху, — дразню я ее.
Она возвращает свое внимание Мэддоку, а ко мне подходит Рэйвен, глядя на поджаривающиеся вкусняшки на гриле.
— Я такая голодная. — Она не отрывает от них глаз.
— Ты всегда голодная.
Она смеется, толкая меня плечом, но затем она замолкает на мгновение.
— Не хочу омрачать твое настроение, но… ты когда-нибудь задумывался, каково это было для нее?
Она не называет имя, но мы оба понимаем, что она подразумевает Мэллори.
Я нахмуриваюсь, глядя на еду передо мной, и переворачиваю мясо.
— Может это делает меня мудаком, но нет. Ни разу, пока не увидел изменения, происходящие с тобой.
— Да, — шепчет она. — Дерьмово, что ты не мог быть частью этого, в некотором смысле. Из-за этого я ненавижу ее, но предполагаю, что тебе с этим не так просто.
Она поднимает на меня взгляд, но мне требуется секунда, прежде чем я встречаюсь с ней глазами, позволяя ей стать свидетелем моих страданий.
— Не-а, Рэйвен. Совсем не просто.
— Че-как, Рэй-Рэй? — Ройс вдруг оказывается позади нее, закинув руку на ее плечо, и кричит: — Хочешь снова пойти поиграть в домик Грейвена, Мэдмен?
Мэддок поворачивается в нашу сторону и одними губами беззвучно произносит «пошел ты».
Ройс ржет, целуя Рэйвен в макушку, и уходит.
— Пойду поищу блондинку, которая сбежала в ту же секунду, как мы приехали сюда.
— Она поднялась на холм! — кричит Рэйвен вдогонку.
И он уходит.
Искать мою блондинку.
Тяжелое чувство беспокойства наполняет мои вены при этой мысли.
Черт подери.
Виктория
Глубоко вдохнув, я закрываю глаза и обхватываю ладонью зелень с шипами, выдыхая, когда теплая жидкость скользит по моей коже, стекая по предплечьям медленными, горячими дорожками.
— Какого хрена! — слышу я крик и открываю глаза, видя Ройса в паре метров от меня. Его глаза расширенны, но каким-то образом на лице сохраняется насмешливое выражение.
— Я в порядке.
— Отпусти.
— Отпущу.
— Сейчас же! — отрезает он.
Я прижимаю руку, вонзая шипы еще глубже, прежде чем отпустить, и смотрю на красные потеки, покрывающие мою загорелую кожу.
Он хватает мои запястья, поднося каждую руку к своему лицу, чтобы осмотреть повреждения, но все, что он видит, это пятна грязи, которую я развела.
— Это просто небольшой рисунок.
— Рисунок? — невозмутимо переспрашивает он, отпуская мои руки, и поднимает на меня взгляд. — Ты внатуре какой-то тайный психопат?
Из меня вырывается смех, и я качаю головой.
Он уже знает, что кровь — это жестокий инструмент, предназначенный рисовать картину боли, мести и ненависти, смерти.
Я, к слову, никогда не была поклонником искусства.
Ройс стягивает рубашку через голову, вытирая нею мои руки, пока не становятся видны крошечные дырочки.
— Охренеть, ты сильно изранила себя.
— Не, всего лишь будет саднить пару часов.
Он усмехается, присаживаясь на большой валун, справа от нас.
Он скрещивает руки, глядя на меня.
— Не хочешь рассказать, почему уродуешь свои руки?
— Зависит от того, что скажешь ты.
— О чем?
— Не хочешь рассказать, что пытаешься сделать за спиной своих братьев?
Он вскидывает на меня взгляд.
— Какого хрена это значит?
— Ну же, Ройс. Мы уже это проходили… — Я качаю головой взад-вперед, поддразнивая его. — Секреты это моя специальность, помнишь?
Сузив глаза, он облизывает губы и отталкивается ногами.
— Значит, это не какая-то хрень типа "у этого человека большой рот, и слухи дошли до меня"? Ты действительно, блядь, видишь то, чего не видят другие?
— Это почти что проклятие, — пожимаю я плечами. — Заставляющее меня интересоваться всем и каждым. Большинство людей не делают ничего без причины, знаешь? Особенно в таком мире, в каком живем мы. Я имею в виду, черт, помимо вас, ребята, есть еще пять других семей, четыре, если учитывать, что Грейвены выбыли, которые управляют городами, как ваш. Здесь повсюду секреты и кто-то всегда что-то замышляет. Никто не хочет отсиживаться внизу, все хотят взобраться по невидимой лестнице на самый верх.
— Я ничего не замышляю, — оправдывается он.
Я ухмыляюсь и перевожу на него взгляд, вставая с камня.
— Я знаю.
Я отхожу в сторону, и шелест кустов позади предупреждает меня, что он делает то же самое.
— Постой, как ты узнала? — спрашивает он, выскакивая передо мной, и отводит ветки в сторону, чтобы мы могли спуститься с небольшого холма к домикам.
— В последнее время ты много времени проводишь в телефоне. И каждый раз, проходя мимо твоей комнаты, когда ты был там, я видела тебя ты за компьютером.
— Ну и что, может, я, мать твою, смотрю порнушку?
Я смеюсь.
— Может быть… но еще я видела, что ты переписывался с Мейбл.
— И? Она практически моя чертова мама. Это ни хрена не значит.
Я киваю, ступая на небольшой мост, ведущий через ручей.
— Ты прав.
— ВикВи! — рявкает он.
Я поворачиваюсь к нему с ухмылкой.
— Ты выслеживаешь кого-то, о ком парни не знают, потому что ты не используешь вашего основного частного детектива. Еще я знаю, что ты ездил в небольшое путешествие с Маком сразу после свадьбы Рэйвен и Мэддока, но не для того, чтобы увидеться с человеком, которого
