и улыбался тому, как вокруг него всё ладно происходит. Ма же была в доле. И потому-то мозг её ревел и крутился, как турбина самолёта. Простор для творчества был так широк, что новые идеи возникали каждый день.
Сегодня вот, например, на повестке дня стояла мебельная фабрика.
Диваны сразу в задницу, для них придётся тратиться на обивку и наполнители и мало ли на что ещё. Кухни — вот тема. Массивные, добротные кухни из настоящего дерева по цене чуть выше того недоразумения из ПВХ, МДФ, ЛДСП или любой другой сраной аббревиатуры, которыми торгуют конкуренты.
Да даже и не чуть выше!
Выше, чёрт его дери!
Потому что есть за что! Здесь ведь качество, и притом никакого обмана. Ничего не вздуется, не отойдёт и не отломается. Прослужит года, хоть страховку пожизненную давай. А даже если кухонька обвешает — шкурка и лак в помощь; день работы и будет как новая.
А как возрадуются те, кто топит против вредного производства!
Или столы, опять-таки.
Ма помониторила рынок и узнала, что столы из спилов гигантских деревьев, — а такие в Дракон-Коньячном попадались, — стоят бессовестно много. И спрос на них есть, ибо полнится богатыми людьми земля Российская. Одних аристо, как собак нерезанных.
Ярослав, насколько Ма понимала, уже на связи с самим Императором, так что если подарить ему такой столик, да с помпой, да так чтобы все узнали, то вскорости от заказов не будет отбоя.
Или вот ещё, другой сегмент — складные стулья. Да, дёшево, зато производство реально массовое. Ширпотреб — ругательное слово лишь для людей несведущих; для тех, кто не понимает его истинного значения. А на самом-то деле в его звучании слышится звон золотых монет.
Ширпотреб, — подумала Ма, откинувшись на спинку стула. — Свет моей жизни, приятная тяжесть в моих карманах. Грех мой, душа моя. Шир-пот-реб. Шир, — губы сами вытягиваются в улыбку, чтобы затем, — пот, — сложиться в гусиную жопку и вновь растянуться, когда язык прижмётся к нёбу с тем, чтобы зарычать на манер довольного сытого льва, — рь-рь-рь-реб.
Шир. Пот. Реб.
Вз-з-з!
— Ох ёпть! — вскрикнула Ма.
Пора бы уже было привыкнуть к порталам, но каждое внезапное появление Ярослава до сих пор заставало её врасплох.
— Добрый ночь! — улыбнулся парнишка. — Как удачно, что я вас застал! Не спится?
— Не спится, — сказала Ма. — Думаю.
— За это я вас и ценю, Мария Афанасьевна. О чём думаете?
— Преимущественно о мебельной фабрике.
— Хм-м-м, — Ярослав почесал в затылке. — Толково.
— Денег на счетах предостаточно, — продолжила Ма. — И я не вижу ни единой причины над ними чахнуть. Надо пускать в оборот.
— Согласен. Мария Афанасьевна, делайте что должно и будь что будет. Доверяю вам целиком и полностью, но…
— Но?
— Но сейчас давайте подумаем о другом, ладно? Помните, вы говорили, что у нас где-то есть готовые шубы?
— Да, — кивнула Ма. — Есть, и много. Ждём от тебя зелёный свет. Исаак вроде бы уже даже бренд придумал — название, упаковку, рекламу. «Пушистая магия» или как-то так…
— «Пушистая Магия», — повторил Ярослав и оценивающе кивнул. — Ништяк. Гораздо лучше, чем «Шкурный Рай». Ну… это я придумал на досуге. Не суть. Так вот, Мария Афанасьевна, а можем ли мы прямо сейчас разбудить ваших швей и пошить нам несколько изделий под заказ?
— Ну-у-у, — протянула Ма и взглянула на настенные часы. — А до утра не подождёт?
— Оплата, как за три смены, — парировал Ярослав, подумал, а затем махнул рукой. — Не! Как за десять смен. И корпоратив с канапешками. И каждому по шубе…
* * *
Понятное дело, что до тех пор, пока у нас не появится соответствующей экипировки, ни о каком походе в Карельский рифт не может быть и речи.
Так что пока — отбой.
Не знаю, почему моя родня решила ночевать в Дракон-Коньячном… Глупые… И скучные… Лишь Шиза смекнула что к чему и осталась вместе со мной в меховой мастерской. Пока сонные, но очень довольные швеи клепали нам одёжку, мы с Елизаветой Романовной спали в шкурах.
Лишнего меха скопилось так много, что он буквально горками валялся по мастерской. Я зарылся в одну горку, Шиза в соседнюю, и так нам стало уютно и хорошо, что… пожалуй, я возьму за привычку иногда здесь ночевать.
Так вот…
Про экипировку…
Сперва переместившись в закрытый на ночь торговый центр, я пробрался в спортивный магазин и утараканил восемь комплектов самого годного термобелья, — штаны, носки, перчатки, верх и подшлемники для дайвинга, — а также охапку шарфов и восемь пар самой тёплой обуви, которую только можно было найти.
С обувью, правда, пришлось повозиться и потратить порядочно маны шныряя туда-сюда-обратно, пока каждый не нашёл себе что-то подходящее.
Про этику своего поступка я не забыл и оставил деньги за одежду на кассе. Надеюсь только, что открывающий смену не прикрысит всё себе, а возместит магазину ущерб. Артикулы всех вещей я переписал на бумажечку и тоже положил на видное место. И написал ещё, мол, не серчайте. И смайлик нарисовал.
Затем переместился в мастерскую по пошиву и дал швеям задание.
По моей задумке, нам должны были пошить глухие меховые комбинезоны с термобельём внутри. Если всё равно будет холодно — придётся натереться салом или утиным жиром… или чем там натираются, чтобы не было холодно?
Короче говоря, это самое лучшее, что я смог придумать.
Должно помочь.
Обязательно должно, потому что выбора у нас особо нет… Пашка и так пошёл навстречу, не станем же мы рифтами перебирать. Да и потом, до следующего «проблемного» два дня пути, а первое слушание в суде уже сегодня.
Батя сказал, что сделает всё в лучшем виде, а потому переживать особо не приходится. Уж пару дней, да выиграет.
Чудо-комбезы были готовы к восьми утра, так что мне вполне хватило времени на выспаться. Правда, один раз меня всё-таки растолкали, чтобы уточнить, нет ли ошибки в размерах для одного из изделий…
— М-м-м? — сперва не догнал я, но почти сразу же: — А-а-а-а. Не-не, никакой ошибки. Просто мальчик, — тут я не удержался и зевнул. — Крупный очень.
Но нет, речь сейчас шла не о Ходорове.
Речь сейчас шла о зверином воплощении Алексея Романовича, с которого кое-как сняли мерки. На него мы тоже решили пошить
