и высказав им при этом все свои соображения. Что они, не найдут в районе ненужных железных труб что-ли, на ограду заборов дедам? Мужики посовещались, покумекали и сказали, чтоб не забивал голову ерундой, решат вопрос. И решили ведь! Теперь и у Арлена, и у деда Сани — новые заборы! Со столбами из окрашенных в темно-красный цвет труб от дождевальных установок «Фрегат». Меня аж затрясло в очередной раз, и не переставало до очередного появления Васьки с Андрюхой у нас на речке (несмотря на занятость — выкраивали время приехать, этого не отнять). Андрей моих претензий не понял:
— В чем причина тряски⁈ — Нахватались они от меня идиом из лексикона двадцать первого века…
— Я вас о чем просил⁈ А вы⁈ Чо, трудно было помочь⁇!
— Так мы помогли, Вань, чего истеришь то? Это не с нашей мелиорации трубы, с другого района пришлось пи., привозить, из-за твоей мелочной щепетильности! Зато наш совхоз цел и невредим!
Ну вот как с такими социализм строить? Теперь уже и в глаза стал их называть оборотнями в погонах, а им хоть бы хны, гогочут молодецки, вспоминают фильм про оборотней и примеривают ситуацию на себя. Видно невооруженным глазом, что не прочь обзавестись сверхспособностями волколаков. Хотя к чему им они, у них и так — мундир, пистолет и служебное удостоверение есть. А это покруче умения перекидываться в в животного и без побочек в виде запаха псины.
Андрей вообще своей непосредственность выкосил, как только вернулись после поездки в Ленинград — заявился к нам в квартиру с полуофициальным визитом и изъял отцовскую двустволку, со всеми причиндалами. Мол, не положено хранить и точка.
— Ты чо, пёс⁈ — Возмутился я. — Это батино ружьё, твоего брата между прочим родного! Память о нём! Верни на родину
— Пусть у отца пока полежит, Иван! — Проявил непреклонность оборотень в погонах. — Вот исполнится тебе восемнадцать, получишь охотничий билет, тогда и владей на здоровье!
И унес к Арлену, у которого проблемы с членством во всесоюзном обществе охотников и рыболовов не было, как и с наличием собственного оружия. Пришлось через несколько дней к любимому деду наведаться вечером, после табуна, провентилировать вопрос с доступом к оружию, мало ли что случится. Дед мои ожидания оправдал:
— Чо ты как маленький, Вань, знаешь ведь, где ключ от оружейного сейфа храню? — Ещё бы не знать, прямо на сейфе и лежит, чтоб не потерялся. — Бери когда надо, тока смотри, чтоб по людЯм не стрелял! И про схрон не забывай, мало ли чо с этим официальным сделают, как выдали разрешение, так и изъять могут, знаю я энту совецкую власть. Помнишь, где я тебе копать показывал⁈
— Да помню, деда, помню, три шага от угла бани в сторону сарая, копать больше полметра. Там уж ржой изъело твой схрон давно!
— Цыть! Изъело, ничо не изъело! Там всё литолом надежно залито, закаменело уже даже. Ничо, размочишь в бензине, отмоешь, не дай бох, конечно до такого дойдет, зато душа на месте…
С ансамблем, организованным Колей вместе с знакомыми музыкантами — всё было просто отлично. Нет, стадионы они не собирали, песни не регистрировали и с гастролями по стране не раскатывали. Но вот музыка, которую парни подобрали к накиданным мною текстам — сразу разлетелась по стране и они уже задумались о создании второго альбома, с чем и ко мне неоднократно подступались. Кстати, от авторства текстов я сразу и безоговорочно дистанцировался, по общему решению записали их народными. И так неудобно было плагиатом заниматься, не хватало ещё за это деньги получать, в то, что рано или поздно группу настигнет коммерческий успех, вслед за всесоюзным признанием — я ничуть не сомневался.
Дело даже не в том, что не мог вспомнить что-то подходящее, при желании ещё можно было наскрести материала не на один альбом. Кошки скребли на душе при мысли о том, что обворовываю других музыкантов, поэтому пока задавил на корню желание помочь парням с репертуаром, задел помог организовать, а дальше пусть сами. Ансамбль сыгрался, репетировали они, по доносящимся до меня сведениям — весьма основательно, так что пусть уходят в свободное плавание. А то привыкнут с рук кормиться и в результате пшик получится, пусть свое начинают писать. И если только история свернет уж совсем в сторону — придется вспомнить то, что в таком случае может оказаться ненаписанным…
Я чего про «Явь и Навь» (это так пацаны группу назвали, не без моего участия) вспомнил — сегодня ведь суббота, тридцатое августа. Последний день ходил со стадом, дядька с завтрашнего дня и до конца сезона будет с другим подпаском ходить. А я с первого сентября — в школу, и в восьмой класс. А сегодня дискотека в церкви и приезжает ансамбль из Энска, с фронтменом Колей во главе. Давно ожидаемое в селе событие, неоднократно обещанное со стороны руководства военно-патриотических клубов Энска и нашего филиала.
А музыканты молодцы — выдержали паузу, приедь они в начале лета, когда только-только записали первый альбом — не уверен в том, что их бы приняли на бис. А сейчас, когда хиты «Яви и Нави» звучат из колонок по всей стране — их не просто ждет полный аншлаг и успех. С обеда уже появились гонцы из соседних деревень, узнать, правда ли у нас в селе такое мероприятие грандиозное будет. Так что клуб всех и не сумеет вместить, скорей всего, лишь бы не вылилось в побоище после концерта.
Впрочем, организация концерта и его сопровождение — в руках афганцев, а они своих воспитанников держат строго, всё в рамках армейской дисциплины. Так что если и будет какая-нибудь заваруха, то только с высочайшего одобрения и в четко поставленных рамках. Деду Сане явно не понравится, если выворотят из земли железные столбы нового забора.
Мы с Леной идем тоже, несмотря на то, что даже десятиклассников на дискотеку субботнюю пускают с большими оговорками — мы там будем, и отнюдь не из задних рядов тянуться на цыпочках, в попытках рассмотреть то, что творится на сцене. А скорей всего — за сценой, как специально приглашенные гости, зря я что ли группе название придумывал и тексты писал? И афтепати своим присутствием почтим после концерта. Моя ненаглядная, когда обрадовал её этой новостью — аж взвизгнула от восторга и повисла на
