поведал: «Это наш! Про тебя не знает, конечно, но мы с ним контактируем, так что будем всячески содействовать и подсказывать, не дадим селу загнуться!» Прямо как бальзам на душу, вот один из пунктов программы минимум, изменить жизнь окружающих к лучшему — на грани успешного выполнения.
Сам я познавал дзен пастухов, проходя испытания комарами весной, мошкой, которая напрела в траве после дождей и жары ранним летом, а сейчас, в августе — пришла пора оводов и слепней. Тут ещё и скотина эта скучившаяся, на которую вся кусачая и жужжащая братия наводилась безошибочно и слеталась со всей округи, заодно и на нас с дядькой агрилась, нещадно кусая. И мелкие бытовые радости, вроде необходимости несколько раз за день переодеваться: утром достаточно прохладно, к обеду жарко, а под вечер снова зябко — вносили свою лепту. В твердое желание воспользоваться предоставленной возможностью преодолеть отставание в учебе и пойти как все мои сверстники — в восьмой класс.
Да что там говорить, я даже отказался от идеи после восьмого класса закончить обучение в школе, лучше я учиться буду, чем работать! Особенно вот так, как сейчас, что-то романтика сельского хозяйства изрядно померкла, стоило с ней столкнуться лицом к лицу. А в идеале — вообще в город переехать, что-то меня и деревенское житьё-бытьё напрягать стало. Лучше мыть пробирки в лаборатории, чем работать бригадиром в совхозе! Та же картошка, как её пропалывать и огребать время приходило — дядя Паша делал финт ушами, тяжело вздыхал и говорил:
— Ну ничего, один стадо соберу и отгоню к реке, справлюсь как-нибудь. А ты тогда с утра к деду на огород, поможешь по холодку, потом после обеда с Равилем приедешь…
Ей богу, крепостным себя почувствовал, пришлось и у Арлена пахать, и у Александра Гавриловича. Хорошо что хоть не в одиночку, а при дружной поддержке многочисленных отпрысков нашего клана. С какой же я завистью смотрел на самых младших, вроде Саши и постарше, которым по малолетству тяпок не доверяли, а отряжали на сбор колорадских жуков. Я бы тоже сейчас с консервной банкой, в которую плеснули бензина — с большим удовольствием по грядкам разгуливал, чем мотыжить землю, да ещё следить при этом тщательно, чтоб вместе с сорняками картошку не порубить.
Вот во время совместной работы на огороде — двоюродные братаны вывалили на меня ворох информации о происходящем в селе. И про организованный Равилем военно-патриотический клуб поведали, с секцией мотокросса, и про видик с потрясными фильмами (хе-хе, знали бы они, благодаря кому этот видеомагнитофон появился), и про затеянный новым директором проект достройки дома культуры. Этот долгострой давно уже органично вписался в пейзаж, недалеко от школы, я грешным делом подумывал, что он в таком виде до перестройки доживет. А там разберут на стройматериалы, пользуясь всеобщей неразберихой, я и такое помню, как разламывали железо-бетонные конструкции, ради арматуры внутри, чтоб сдать на металлолом.
За достройку клуба взялись капитально, в том числе привлекли молодежь. Не каменщиками и монтажниками, естественно, а подсобниками. Причем как из Энска, так и из села, и в основном — из состава военно-патриотического объединения под руководством афганцев. В городе ведь и фазанка есть, где осваивают рабочие специальности, и горно-керамический техникум. В обоих заведениях немало наших сельских учатся, так что думаю — и на отделке задействуют молодежь. Ну а пока городские и деревенские трудятся совместно на одном объекте — в процессе работы знакомятся. Драк в стиле: «наших бьют!» — пока не было, несмотря на традиционные дискотеки по субботам.
По видеосалонам, которые вскоре начнут появляться по всей стране — даже писал аналитическую записку, в которой как мог — постарался предостеречь руководство военно-патриотических клубов от скользкого пути комсомольцев, которые и были организаторами таких салонов. Вернее — от оголтелой монетезации этого процесса, сама идея таких видеопоказов хороша, особенно для привлечения молодежи. Пришлось поднапрячь память и даже несколько раз сходить в подвал двухэтажки, где обосновался Равиль с подопечными. Освежить впечатления от просмотренных в далеком детстве фильмов и Лену в свет вывести.
А потом засел за обзор увиденного, вспомнил разборы Бэдкомедиана и Гоблина — и на каждый фильм составил краткий синопсис с акцентами в нужную сторону. Нам слепое преклонение перед западом не нужно, но и оголтелая пропаганда тут не прокатит, так что отталкивался от фактов при написании. А уже потом, после просмотров — обсудят в нужном ключе увиденное, вместе со старшими товарищами. Надо формировать критическое мышление у подрастающего поколения…
Братаны же с восторгом поведали, что мелиораторы таки запустили свою систему и сейчас не надо добираться до речки за пять километров, чтоб искупаться. Меньше, чем в двух километрах от деревни стояла насосная станция и бассейн при ней, что оценили все. С раннего утра из реки в него закачивали воду, где она весь день прогревалась, ну а вечером откачивали для полива полей. Ну а сам водоем и близлежащую территорию слегка окультурили, и в жаркие деньки там было не протолкнуться от отдыхающих и даже приехавших посредине рабочего дня освежиться.
Ну а для совхоза это был прорыв, теперь от капризного уральского климата поля, оснащенные поливальной системой — уже не так критично зависели. С этими «Фрегатами» и смех, и грех вышел — я как узнал про нового директора совхоза и развитую им кипучую деятельность — принялся всячески отговаривать дедов от намеченного ими плана по хищению деталей от поливалок для обустройства заборов. Ни к чему прикладывать руку к развалу сельского хозяйства, нам в этом совхозе ещё жить да жить, а учитывая грядущие трудности с продовольствием — это же стратегически важное направление, сельское хозяйство. Не след его разваливать, тем более собственноручно.
Оба деда не просто отнеслись к моему предложению с неприятием, а даже оказали яростное сопротивление. Чего только не пришлось выслушать, пока спорили, так и не получилось их убедить. Точку в диалоге поставил Арлен, заявив, что если чего — он сам лично удавит новоявленного Павлика Морозова. После чего они с Александром Гавриловичем продолжили хлебать самогон, демонстративно не обращая внимания на меня. Пришлось плюнуть в сердцах на упертых и косных пенсионеров и зайти с другой стороны, через милицию…
Нет, писать заявление на собственных дедов я не стал, в угрозу поступить со мной, как с Павликом Морозовым — не верил, но воспитание не позволяло. Поступил хитрей, обратился к Андрею с Васькой, попросив содействия
