Илия получил вопрос, ответ на который станет громким заявлением, что не скажи. Кто виноват? Радожны, Тристан, Илия, случай? «Феи с их предсказаниями?», – с горечью подумал король.
– Я пока не могу ответить.
Первый Советник неприятно улыбнулся.
– Ваше право, сир. Но чем мы можем помочь, если не знаем сути проблемы? – елейно проговорил льстец.
– Мы все ее узнаем через полтора часа, господа, – вдумчиво ответил король. – А до того от вас требуется, не разбредаясь, ждать приказов и быть готовыми их исполнить.
Первый Советник собирался бросить что-то еще, но Илия жестом велел ему остановиться.
– Пока подготовьте кинозал. Я хочу смотреть церемонию на большом экране, чтобы ни одну деталь не упустить, – печально сказал Илия, и смирение с судьбой слышалось в его голосе. – И звоните сэру Труверу.
В эти полтора часа он расспрашивал Федотку и только изредка звал секретаря, который монотонно отчитывался: «Пока сэру Труверу дозвониться не удалось». Они сидели в небольшой комнате с кофейным столиком, в которой члены королевской семьи могли дожидаться начала киносеанса, если пришли раньше. Федотка то бледнел и умолкал так, что было не разболтать, то хватался за свои золоченые, как пшеница, кудри и причитал, что же они натворили.
– Слушай меня, Федотка. Я обещаю, что дам тебе защиту, от чего бы ты ни бежал. Но расскажи все, что знаешь.
Лицо Федотки приняло такое выражение, будто его замутило, что могло быть правдой, учитывая его переживания. Пришел секретарь.
– Трувер? – только и спросил король.
– Нет, сир, – извиняющимся тоном отозвался секретарь. – Леди-сестра короля просит ее принять.
Посомневавшись, Илия пригласил Ренару. Ему совсем не хотелось пугать семью грядущими событиями. Однако за пять минут беседы король сам не заметил, как проболтался обо всех бедах. Ренара успокаивающе сжала братнюю ладонь и вызвалась поговорить с Федоткой. Утративший всякую надежду Илия согласился. Он вышел на балкон и последнее, что слышал, было: «Здравствуйте! Не вставайте. Вам дурно? Простите, мой радожский такой ломаный». Погода была под стать новостям: пасмурная, грозовая. Тучи давили, ветер гнал облака, терзал флаги на башнях. Заводские трубы дымили, и смог перемешивался с графитовыми потоками в небе. Илия чувствовал, как зарождающийся ураган треплет его волосы, разметывая их из стороны в сторону. Потоки не знали, куда им лететь. Илия не знал, что ему делать. Спустя недолгое время на балкон вышла Ренара.
– Что-нибудь выведала? – спросил Илия и почувствовал, как его сердце бьется чаще при мысли, что Тристан вот-вот завершит ритуал.
– Да. Все, – коротко ответила Ренара.
Король с восхищением взглянул на сестру. Она не стала томить и тут же начала:
– Их Рогнева еще во время твоей дипломатической миссии узнала от агнологов, что причиной смерти вождя Кургана мог и, скорее всего, стал ты. Она была в ярости и не желала тебя видеть несколько дней, – Ренара говорила спокойно, не нагнетая, хотя Илии и слов ее было достаточно, чтобы раскрыть рот от изумления. – Но потом успокоилась. Рогнева приняла реалии – ты и Тристан нужны ей для возрождения Кургана. Я могу что-то путать, но поэт говорил, будто она даже простила тебя и ответила агнологам, что не видит твоей вины. Она потребовала доказательства, что все это не стечение обстоятельств, не очередные повороты пророчества, а только твое осознанное действие. Не поверила, будто ты ради своей цели пожертвовал вождем. У агнологов доказательств не нашлось.
– Их и не могло быть! Я не знал, честно! – оправдывался Илия, ему было важно, чтобы сестра не сомневалась в его помыслах.
– Я верю тебе. Но разве моя вера чем-то нам поможет? – Она умиротворенно посмотрела в серое небо. – Да и потом, на два фронта воевать тяжело. Это Рогнева тоже понимает, как и то, что агнологи – мастера совершать перевороты и развязывать войны. Она не пошла на поводу. Она мне этим нравится, – добавила от себя Ренара.
Илия облегченно выдохнул, и вихрь тут же подхватил его дыхание и утащил в небеса.
– Она не собирается никому о том говорить, чтобы и причин для вражды никому не давать. На агнологов тоже управу нашла. Советовалась только с поэтом, – продолжала Ренара.
– Ясно. Ренара, ты меня спасла! Я должен был знать о таком! Спасибо! – Он пламенно благодарил сестру, отчего та зарделась.
– Полно тебе. Обращайся – я могу быть полезной.
– Спасибо! Ты хочешь со мной смотреть церемонию? – предложил он, желая отдать ей должное.
Ренара согласилась, теперь ей тоже было тяжко оставаться в неведении. Илия же дергался – в самом деле – он раскачивался, перенося вес с носок на пятки, прищелкивал пальцами, топал. Мельтешение было не свойственно его натуре, значительная доля его харизмы держалась на фундаментальном спокойствии посреди хаоса. Ренара в своей мудрости разглядела неуместную суету, не добавляющую королевскому образу героизма. Она сказала: «Тебе надо успокоиться до того, как придем в кинозал». Илия кивнул, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.
– Зачем ты всех советников собрал заранее? – спросила Ренара, обойдя брата со спины, чтобы помассировать ему плечи.
Она пальцами почувствовала, как Илия скован. Напряженные мышцы ощущались даже через несколько слоев одежды. Илия сам размял шею и раздраженно ответил:
– А их потом не дозовешься! Собирать эту свору – целое дело. Один уехал, второго ищут по всем кулуарам, третий пришел, отошел на минуту и не вернулся. В эпоху, когда королевская власть ограничена реформированным Сводом, а за ослушание и халатность не принято казнить, управлять ими изнурительно сложно.
– Думаешь, они там без надзора не разбредутся? – предположила Ренара, нажимая костяшкой большого пальца на загривок.
– Теперь не разбредутся, – довольно ухмыльнулся Илия и на миг обернулся через плечо. – Они нервничают сами. Им полезно.
– Полезно нервировать советников? – улыбнулась сестра.
– Они мне не верят, Ренара, – грустно протянул король. – Они видели чудо, но не поверили в него. Я заблуждался, полагая, что весь Эскалот разглядел во мне наследника Эльфреда. Этот волчий сонм в зале Советов меня признал преемником только потому, что я – сын Великого Лиса. Вот и все. Они не верят.
Руки Ренары замерли и соскользнули со спины Илии. Она отошла к застекленным дверям.
– Может, тогда не стоит останавливать Тристана? – предложила она. – Пусть увидят все, что свершится. И пусть поверят.
За стеклом замаячило лицо королевского секретаря, который смешно жестикулировал, прося ему отворить. Ренара с усмешкой кивнула на беспокойного секретаря, а Илия отзеркалил ее улыбку и попросил впустить его на балкон. Секретарь позвал:
– Ваша Истинность, пора. Вас все ждут в кинозале.
Когда Илия и Ренара сели в кресла третьего ряда (первые два были никем не заняты), свет погас. Федотка
