не верит.
Она хмурится, и этот милый взгляд настолько преувеличен, что кажется издевкой.
— Боюсь, что да.
— Прекрасно. Я могу придумать несколько различных областей, где Эшли могла бы быть здесь полезной. — Слава богу, он не смотрит на меня и не видит, как я сдерживаю полноценную глупую улыбку. — На самом деле, больше, чем несколько.
Кэти, кажется, не улавливает легкого юмора в его голосе, но я улавливаю. И опускаю взгляд в пол, чтобы она не увидела моей улыбки.
— Я была бы более чем счастлива помочь вам, пастор. — Злобная ревность в ее голосе настолько сильна, что опаляет волосы у меня на руках.
— В этом нет необходимости. Но все же спасибо за предложение. — Он, наконец, смотрит на меня, но очень быстро. — Мисс Кендрик?
Он уходит, и я послушно следую за ним, прекрасно зная, что Кэти смотрит в мою удаляющуюся спину. Как и в прошлый раз, когда Бен забрал меня от кипящей Кэти, тот ведет меня в свой офис, но на этот раз, как только я переступаю порог, он закрывает дверь.
— Значит, я могу многое для тебя сделать, да?
Его глаза становятся хищными, и он делает шаг ко мне. Я не знаю, на что смотреть — на его сверкающие карие глаза, на темно-синие брюки, которые плотно облегают его мускулистые бедра, или на его белую рубашку, которая так и просится, чтобы ее сняли.
— Достаточно, чтобы занять тебя на несколько месяцев.
Я приподнимаю бровь.
— Месяцы? И это все?
Теперь мы стоим лицом к лицу, и я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него. Его взгляд скользит вниз по моей шее к груди, и я знаю, что он может видеть темные следы, которые оставил на мне.
— Годы. Может быть, дольше, — шепчет он. — Если бы ты мне позволила.
Я с трудом втягиваю воздух, стараясь не придавать слишком большого значения его словам. Мужчины скажут все, что угодно, когда столкнутся с возможностью сексуального контакта. И имею в виду все, что угодно. Я никогда не цепляюсь к тому, что говорится в порыве страсти.
Мужчина большими руками обхватывает меня за талию, и грубо сводит наши бедра вместе. Его член не твердый, но ощутим, и я облизываю губы в предвкушении его рта.
— Я скучал по тебе прошлой ночью. — Признание удивляет меня, но Бен проявляет честность, к которой я не привыкла.
Ему приходится немного согнуть колени, чтобы приблизить свой рот к моей шее.
— А ты?
Я наклоняю голову, давая ему доступ к моему горлу.
— Я тоже скучала по тебе.
Я таю, когда он осыпает мою челюсть и шею благоговейными поцелуями. Его губы скользят вверх по линии моего подбородка, и он целует уголок моего рта.
— Ты привел меня сюда, чтобы поцеловать или помучить? — Я тяжело дышу.
Он не отвечает, если не считать глухого гудения у меня над ухом.
В эту игру могут играть двое. Я расстегиваю его рубашку, скользя руками вверх по животу к соскам.
Он втягивает воздух, приближает свои губы к моим и говорит:
— Ты выиграла.
Бен облизывает мою нижнюю губу, и это действие такое горячее, такое возбуждающее, что я теряю всякий контроль и атакую его рот. Он зарывает руки в мои волосы и сжимает кулаки до боли. Наш поцелуй неистовый. Мой блеск для губ создает дополнительное ощущение, когда наши губы скользят друг по другу.
Он опускает одну руку на мою задницу, грубо притягивая меня к себе, сильно сжимая и рыча мне в горло.
— Ты сводишь меня с ума.
У меня нет возможности ответить, потому что он прикусывает мои губы, целуя меня так, будто хочет оставить на мне отметину, как на груди. И мне это чертовски нравится.
Я целую его в ответ с такой же самозабвенностью. Прикусываю его нижнюю губу зубами, царапаю ногтями его грудь и соблазняю его стать грубым.
Он отрывает свой рот от моего, его тяжелое дыхание касается моего лица.
— Что мне с тобой делать?
— Все, что захочешь.
Он стонет и крепко обнимает меня, так крепко, что трудно дышать, но я делаю неглубокие вдохи и прижимаюсь ближе.
— Приезжай сегодня. Проведи день со мной и Эллиот.
— Хорошо.
Бен отстраняется, и, о, какой вид. Его рубашка расстегнута и демонстрирует его точеные грудные мышцы и пресс, покрытые идеальным количеством мягких темных волос, его губы влажные и припухшие, а глаза остекленели от желания.
— Правда?
— Да. Я скучаю по Эллиот.
— Останешься со мной на ночь? — Его вопрос звучит почти нервно. Не то чтобы я винила его после того, как я сбежала в субботу утром.
— Все было немного неловко. Твоя комната…
— Фотографии, я знаю. — Он целует меня в лоб. — Я все исправил.
— Бен, ты не должен…
— Нам нужно о многом поговорить, но не могли бы мы отложить это? — Он смотрит на часы. — Мне пора идти, прежде чем кто-нибудь придет за мной.
— Конечно. — Я поправляю юбку и топ, пока Бен застегивает рубашку. — Прежде чем ты уйдешь. — Я провожу пальцем по розовому блеску на его губах.
Раздается стук в дверь, но прежде чем Бен успевает спросить, кто это, дверь распахивается, и появляются Кэти и Шейла.
Мы с Беном отпрыгиваем друг от друга, и он пялится на Кэти в дверях.
— У меня встреча.
От твердости его голоса Шейла чуть не трясется в своих благоразумных туфлях на плоской подошве, но Кэти свирепо смотрит на меня.
— Не знала, что эта встреча требует закрытых дверей.
Если Бен и догадывается, что Кэти нас раскусила, ему, похоже, наплевать, когда он обходит свой стол и хватает папку с проповедями в кожаном переплете.
— Полагаю, вы пришли сюда по какой-то причине?
Кэти моргает, глядя на него.
— Да. Дон Юл спрашивает вас.
— Хорошо. — Он жестом показывает мне идти впереди него.
Кэти издает тихий звук, похожий на мурлыканье, когда я прохожу мимо нее.
— Пастор, подождите.
Я поворачиваюсь на звук ее голоса и смотрю, как она тянется к его рубашке.
— Вы пропустили пуговицу.
Его улыбающиеся глаза встречаются с моими, пока Кэти поправляет его рубашку.
Ненавижу то, как она разглаживает ткань ладонью, когда заканчивает.
— Намного лучше.
— Спасибо, — говорит он без особого чувства.
Кэти проходит мимо меня с довольной ухмылкой с Шейлой на буксире. Я выхожу вслед за ними, поворачиваю направо, к святилищу, но меня хватают за локоть и останавливают. Бен смотрит, пока Кэти и Шейла не сворачивают за угол, затем нежно целует меня в губы.
— Если не будешь осторожен, нас поймают, — шепчу я.
— Пусть поймают. Мне
