может ребята и выглядели странно, но уж точно не походили на рабов, а это главное.
Вместе мы готовили и толкли зерно, собирали зелень и поливали грядки. Эти ребята нравились мне, такие юные и уже столько пережившие…
«Жизнь – жестокая и безжалостная постановка. Тебя, словно выбрасывают на сцену и требуют, чтобы ты хорошо играл свою роль. Без репетиций, без суфлёров и занавеса, но, чтобы искренне с неподдельными чувствами, и никакого тебе второго шанса. Забыл слова – и роль твоя низвергнутым быть на самое дно. Там об тебя будут вытирать ноги те, у кого роли ярче…. Попробуешь взбрыкнуть и тебя вовсе выгонят со сцены, ну ли напишут такой сценарий, где ты трагически, а может быть нелепо умираешь. И, как не жаль, – как чувства, так и смерти в этом театре лжи настоящие».
Как-то случайно я подслушала их разговор и, немного опешив, потребовала объяснений:
– Ну… Вы простите нас… Мы, правда, очень-очень вам благодарны, и это мы не со злым умыслом… Но, как на духу скажу – колдунья, вы, не иначе!
– Не со злым, но колдунья, говоришь? А ты, что язык втянула… Тоже так думаешь? Девчонка повела плечами и сильно смущаясь, заливаясь румянцем вслед за болтуном.
– Мгу… Да-а-а…
Не стала я ни ругать их тогда, не злится на них, тем более я и правда научилась делать всякое, чего люди простые делать не умеют. Особенно их забавляло то, что олень Саю понимал мою речь. Я, если честно и сама не знаю, когда это началось, но мой рогатый друг был поразительно умён. Саю всё-всё понимал, совсем как человек, скажу ему:
– Подержи верёвочку, – он её зубами возьмёт и стоит –пытала держит, пока я бельё постиранное развешиваю.
Нравилась мне эта парочка, но я специально спряталась здесь, чтобы побыть одной и ничего не изменилось. Оказав несчастным всю возможную помощь, я намекнула, где находится ближайшая деревня и город. Ребятишки всё поняли и обиды никакой не держали.
На следующее утро пришло время прощаться. Дав немного денег в дорогу, я проводила своих гостей до окраины леса, где мы навсегда распрощались. Мне искренне хотелось верить, что эти молодые люди смогут начать новую жизнь и будут счастливы вместе. Их многое объединяет, они хорошо понимают друг друга – это важно. Правда девчулька-то, дура, не знает, не замечает того, что пацан влюблён в неё по уши. Я приметила, как он сидя у окошка с горящими, словно у верного пса, глазами за ней наблюдал, только что слюни не капали. Всё-таки хорошо, что несмотря на всё пережитое, они сумели сохранить в себе доброту и человечность. Скоро мальчик признается ей, а она ответит взаимностью, меж них случится чистая, честная, возвышенная любовь. Это так трогательно и мило. В возможном будущем, что я видела, всё именно так и было…
Дни вновь сменялись бесконечной чередой рутинных дел и планов. Мне нравилось быть одной, хотя, конечно, иногда хотелось с кем-то поговорить, послушать человеческую речь. Со временем устаёшь от щебета птиц, в такие моменты я пела сама. Уж не знаю хорошо это у меня получалось или плохо, мне сравнивать не с чем, но самой очень нравилось.
Спустя год волшебство моего одиночества подошло к концу. Я хоть и жила отшельницей, иногда всё равно приходилось ездить в деревеньку за продуктами, к тому же и сама я понемногу продавала грибы, травки всякие, забирая с собой мёд, шерсть, воск для свечей, разное бывает нужно даже по мелочи. В деревне меня знали и относились хорошо, с подозрением, не без этого, но без злобы. Порой, спросят у меня, то или другое, я и отвечу, бывает прочту кого-то, ну и посоветую, чего-то ладное, чтобы не случилось беды в возможном-то будущем. «Бес меня за язык вечно тянет!» – ну кто ж мог подумать, что и эти во мне чародейку разглядят?!
Однажды к моей хижине пришло несколько человек, они принесли мне вещи и продукты – эти люди явно знали о моём даре. Поначалу я отнекивалась и пыталась отшутиться, но настроены они были серьёзно, пришлось отвечать на их вопросы. Потом они, кланяясь и, будто благодарные до глубины души, ушли, оставив припасы мне, несмотря на всё мои уговоры забрать. «Ну и ладно, не пропадать же добру!» – подумала, я тогда. Ох… Кабы знать чуточку наперёд… Пропади оно бы пропадом это их добро!
Спустя всего неделю ко мне пожаловала уже немолодая супружеская пара со своей бедой. Им никак не удавалось зачать ребенка. Коснувшись живота женщины, я улыбнулась и сказала, что они уже дождались и моя помощь им вовсе не нужна. Через девять месяцев у них родится сильный и здоровый мальчик. Убедить их, что я тут не причём было невозможно, пока не наорала и не погнала топором, они не прекращали лобызать мои руки.
После ко мне приходили ещё люди, я помогала всем, кому могла конечно, не требуя ничего взамен. Уже к концу лета паломники со всех концов земли тянулись к моему жилищу. Чёрный лес больше не походил на мрачное, уединенное место, превратившись в оживленный тракт!
Теперь в двух разных направлениях от моего жилища вели хорошо заметные тропинки, а в полумиле к востоку чудесным образом появился мост, ну, чтобы идти ко мне было безопаснее и удобнее. Гады такие! И как теперь быть несчастным чудовищам, обитающим в этом лесу?! Где им теперь обитать? Так у людей совсем не останется сказки, всюду проложат дороги и мосты – волшебству не будет места, чтобы родиться.
Однажды ночью, в начале зимы мне приснился невероятно странный сон. Меня вместе с хижиной и огнём в очаге поглотила непроглядная тьма, слышался странный многоголосый шёпот, а после я будто проснулась. Уже во всю светило утреннее солнце, мне отчего-то было известно, что к моему дому подходит человек с жёлтыми, почти что рыжими глазами. Он – темнокожий, крупный мужчина с коротко остриженными волосами и волевым подбородком. «Кто он?» – подумала я, как-то абсолютно не придавая значения странностям. Всё-таки это сон, хотя и довольно странный.
Кроме прочих глупостей, которые бывают во сне, поднимаясь с кровати, я осознала, что этот пришелец, всё ещё идущий к дому, пусть и абсолютно не походил на того юношу, убитого мной в доме Маруша, но был тем самым парнем, как бы это странно не звучало. Какое-то шестое чувство подсказывало мне этот факт.
– Здравствуй, Сияющая звезда, – сказал он мне, когда я впустила гостя, – Наконец-то я сумел отыскать тебя. Жаль,
