ещё один Пожарский нужен.
– Я могу поехать, уважаемый князь, этот залив точно на восход от моего родного Дербента, – вдруг услышали они из-за спины.
Пётр удивился, когда узнал говорившего. Таймураз, купец, которого он выкупил в прошлом году у казаков, был весь этот год предоставлен сам себе, у Петра просто руки не доходили им заняться. Вообще, он планировал грабительский набег на Дербент под видом нападения турецких янычар. Дербент сейчас входил в состав империи шаха Абаза, и мысль ослабить эти два государства войной давно сидела в голове у Петра. Но всё время находилось более важное дело, чем разговор с Таймуразом.
Сам же Бицоев к князю Пожарскому не лез. Он сошёлся с Иваном Охлобыстиным и занимался ухаживанием за жеребятами, что начали появляться у кохейланов. Другие породы лошадей для Таймураза не существовали. Так как говорить на своём языке было не с кем, то горец довольно быстро освоил русский. Позже из разговора с Бицоевым Пожарский выяснил историю купца. История была не тривиальная. Таймураз потерял во время восстания против власти персов в Дербенте всю семью, жену двух маленький сыновей и родителей с младшей сестрой. Иранцы разграбили дом и убили всех. Бицоев в это время был в плавании, ходил в персидский Решт за солёной чёрной икрой. Вернулся домой, а там никого. Погоревав и поклявшись отомстить персам, Бицоев продал дом и, купив корабль, решил предпринять рейс в Астрахань за зерном. Там он и попался под руку казакам.
В Вершилово Таймураз долго ходил с выпученными глазами. Этот город не могли построить северные варвары. Этот город и турки даже не могли построить. Стамбул был огромен, но кроме нескольких кварталов, где селились богатые люди, это был грязный нищий и вонючий кишлак. Да и в богатых кварталах вони и грязи хватало. Здесь был порядок, была чистота. Здесь боролись с насекомыми и грызунами. Здесь были бесплатные школы и больница. Здесь делали фарфор и стекло лучше китайских. Здесь чеканили монеты, которым не было равных в мире. Такого места не могло быть. Здесь вообще не было преступлений. Люди были вежливые и добрые. Если у любого человека что-то попросить, то тебе непременно дадут и даже не спросят про деньги. В разумных, конечно, пределах.
А храм? В Дербенте были древние и новые красивые мечети, но… Были даже с мозаикой на наружных стенах, но… Эх, этих бы мастеров в его родной город. Хотя. Лучше бы этих стрельцов, чтобы они вырезали всех персов. А ещё туда надо князя Пожарского, чтобы он сделал Дербент похожим на Вершилово. Или … Или нужно просто остаться жить в Вершилово. Русский очень сложный язык, но Таймураз как проклятый его изучал, донимая вопросами своего учителя Ивана и тётку Оксану, которая помогала ему вести хозяйство.
По приезду в прошлом году в Вершилово ему по распоряжению князя Пожарского дали дом и закрепили эту женщину, что готовила ему еду, стирала вещи и вообще смотрела за порядком в доме. Таймуразу ежемесячно выдавали пять рублей, очень красивые монеты, просто даже не с чем сравнивать, нигде в мире больше таких монет делать не умели. Три рубля он отдавал тётке Оксане, а по два откладывал, хотел купить себе жеребёнка кохейлана, обязательно вороного. Эти кони тоже были лучшими в мире. Всё в Вершилово было лучшим.
И вот он случайно услышал разговор братьев Пожарских. Таймураза осенило. Нужно стать полезным в Вершилово и вот самый подходящий случай. Он знает, где залив Кара-Богаз-Гол. Он сможет провести туда суда и набрать соли.
Пётр возможность оценил. Он тут же распорядился собираться отряду Афанасия Бороды и десятку Бебезяка. Лучшие поплывут с Таймуразом. Если казакам или кому другому придёт в голову поживиться на этих трёх кораблях, то их ждёт неприятный сюрприз. Князь, в напутствии своим спецназовцам сказал, обязательно, в случае нападения, привезти корабли нападающих и несколько пленных, нужно определиться, что там за публика выходит на «рыбалку». На все три корабля и гребцов самых здоровых отобрали. Плыть-то чёрте куда, да ведь ещё и назад за один сезон. Этот караван отправили первым, сразу как большие льдины ушли вниз по Волге.
Сейчас с купцом Трофимом Пафнутьевичем Коробовым они плыли тоже на вёслах, стоял полный штиль, а надеяться на медленное течение Волги как на движущее средство было более чем неразумно. У них тоже дел на месте хватит. Основать крепость, найти этот самый Баскунчак и разобраться, кто сейчас там правит бал, не может быть, чтобы такой лакомый кусочек был бесхозным.
Пётр, наконец, смог подвести итоги года. Так получалось, что год у него заканчивался не 31 декабря, как положено, и даже не 31 августа, как в 17 веке, а в начале мая, как вскроется ото льда Волга. А в этом году и того позже, до сегодняшнего дня Фёдор плыл на корабле с братом и Пётр пытался в десятый и сотый раз объяснить мальчишке, как себя вести в различных ситуациях. По кислой физиономии брата было понятно, что тому это надоело до смерти, но Пётр всё равно, придумывал, какую ни будь беду, и заставлял Фёдора из неё выкручиваться. Хорошо хоть авторитет имелся, и младший брат от этих занятий отмахнуться не мог.
Казань прошли быстро. Князей Одоевского и Куракина в городе не было, и просто прошлись по рынку, да и уплыли восвояси. Яков не было, верблюдов не было. Пётр купил десяток коз с длинной шерстью и десяток же овец необычного тёмно-рыжего цвета. Вот и все покупки. А сегодня брат пересел на свой корабль и его караван судов отделился и свернул в Каму. Всё дальше сам. А у Петра появилось время и желание сесть в кресло с блокнотом и карандашом и подвести итоги года.
В целом год был не плохой. Химики получили и бездымный порох, и гремучую ртуть, теперь можно делать настоящие ружья с цельным патроном. Нужно будет по возвращению попробовать сделать и с бумажной гильзой и с металлической. До винтовки ещё очень далеко, но ружьё с патроном это уже не пищаль. Механики закончили швейную машинку, и Пожарский торжественно продемонстрировал представителям еврейской диаспоры все преимущества этого агрегата. Если сейчас большая часть портных в Европе евреи, то спрос на эту вещь среди них и будет. Пока себестоимость этого монстра научной и технической мысли запредельна и ни у одного портного денег на покупку швейной машинки не хватит, но Пётр предложил Бараку подумать о лизинге. Давать машинку на прокат с возможностью последующего выкупа. Пока
