я, и уже громче добавил. — Только что у меня в голове промелькнула шальная мысль. Что если я найду в этом мире прабабку вашей первой супруги? Нина Ивановна ушла в лучший из миров несколько лет назад. Я постараюсь найти её ТАМ, хотя это и нелегко будет сделать. Если же мне удастся с ней пообщаться, то я смогу получить доступ к её памяти в астрале. Впрочем, и этого недостаточно! Но если она даст добро на пересадку матрицы её сознания в мозг проживающей в здешнем мире её прародительницы, то вы сможете с ней встретиться. Вдруг со второй попытки у вас всё сладится, и вы проживёте вдвоём долго и счастливо?
— И умрём в один день, — задумчиво продолжил будущий министр обороны Российской империи, — скажу откровенно, после ваших слов я почувствовал, как забилось моё сердце. Давно такого не испытывал! Скажите, Сергей Николаевич, вы имеете возможность бывать в лучшем из миров?
— Когда я сплю, моя ментальная сущность иногда перемещается в тот мир, и там я встречаюсь со своими родителями, а также с некоторыми африканскими шаманами, — поведал я молодому человеку, а потом продолжил, — кстати, опыт уже показал, что такие, как вы, тоже иногда могут в своих снах бывать где-то на окраине самого лучшего из миров, и там встречаться с теми, кто был им дорог при жизни. Так что мы оба попытаемся найти в том мире вашу Нину. И если она даст добро, то дальше всё будет проще — скопирую её память из астрала, найду её прародительницу в здешнем мире и внедрю ей в мозг матрицу сознания вашей Нины Ивановны.
— Да, когда-то была моя, но очень может быть, что я безвозвратно потерял её, — печально произнёс молодой помещик, потом помолчал несколько секунд, думая о чём-то своём, и наконец тихо добавил, — давным-давно Нина рассказывала мне, что её прабабка была простой крестьянкой и жила где-то в центральной части России. Возможно ли найти ту девушку или женщину?
— Владимир Петрович, — обратился я к молодому помещику, — по ментальному слепку я могу найти любого человека на нашей планете, так что будем надеяться на лучшее.
— Вы бросили зерно надежды в мою душу, и теперь я буду с нетерпением ждать этой встречи! — тихо произнёс генерал, а затем уверенным тоном продолжил, — ладно, Сергей Николаевич, давайте не будем терять время и отправимся к императору.
— Не желаете приодеться в парадный мундир, товарищ генерал-полковник? — с улыбкой поинтересовался я. — Всё-таки вам предстоит аудиенция на самом верху! Выше, разве что перед Всевышним предстать. Да и наш народ говорит, что встречают по одёжке.
— Обойдётся! — строго произнёс будущий глава военного ведомства царской России. — Я посмотрю ещё, какие реформы затеял монарх, а то, может быть, пошлю его, да и вас заодно в далёкое эротическое путешествие.
— Круто! — засмеялся я, открывая портал и приглашая сурового генерала пройти за собой.
Император сидел за рабочим столом, перебирал какие-то бумаги, но увидев прямо перед собой рамку портала и меня в ней, улыбнулся, встал и вышел на середину кабинета, чтобы поприветствовать дорогого гостя, хотя мы с ним видимся по несколько раз на день.
— Александр Александрович, позвольте представить вам будущего главу военного ведомства России! — обратился я к монарху, отойдя чуть в сторону и указав рукой на молодого помещика. — Владимир Петрович Орлов, заместитель министра обороны Союза Советских Социалистических Республик, генерал-полковник.
Монарх нисколько не удивился ни молодости стоящего перед ним человека, ни одежде, в которой тот предстал пред ясны очи российского императора. Александр Третий уже знал, каким образом я доставляю из своего родного мира этих опытных в своём деле управленцев, поэтому воспринимал всё, как должное. Главное, чтобы все эти люди трудились на благо России, не жалея сил и не щадя живота своего.
Монарх крепко пожал руку стоящему навытяжку перед ним молодому человеку, затем улыбнулся и задал вопрос:
— Владимир Петрович, вы тоже сейчас заявите, что чуть ли не с детства состоите в славной коммунистической партии, поэтому согласитесь возглавить военное ведомство лишь в том случае, если я дам вам слово заботиться о простом народе?
Молодой человек растерялся от такого вопроса, но быстро взял себя в руки и твёрдо заявил:
— Я так понимаю, ваше величество, что далеко не первым обеспокоился этой важной проблемой? Тем лучше! Значит, в этом мире у меня уже имеются единомышленники.
Мы с императором обменялись взглядами, он одобрительно кивнул и тут же ответил кандидату на самый высокий пост в военном ведомстве России:
— Владимир, Петрович, вы абсолютно правы! Более того, скажу вам по секрету — Сергей Николаевич ежедневно приводит ко мне в кабинет по нескольку человек, все они когда-то успешно справлялись со своими служебными обязанностями на самых высоких постах в ТОЙ России, все они долгое время трудились на благо родного Отечества как раз в советское время, и, конечно же, все они были коммунистами. И насколько я понимаю, по-другому в Советском Союзе и не могло быть! Сейчас нужные люди с большим опытом работы в той или иной области доставляются из вашей реальности. Вот мы вместе и попытаемся построить, как сказал не так давно Сергей Николаевич, монархию с человеческим лицом, если, конечно же, вы не против.
— А если я стану возражать? — поинтересовался строптивый кандидат на министерскую должность.
— Может быть, и я имею некоторые возражения! — засмеялся император, после чего указал рукой на меня и продолжил. — Но опять сошлюсь на господина Лешанова, который недавно произнёс такую фразу: «А куда ты денешься с подводной лодки?» Так что, Владимир Петрович, все мы в одной лодке, да ещё и в подводной, вот и будем грести туда, куда укажет стоящий перед нами человек. А он знает, что делает, и поверьте, я уже имел честь в этом убедиться. Так что лучше ни мне, ни вам сильно не взбрыкивать, ибо себе дороже выйдет. Да вы и сами догадываетесь, что смотрящий на нас с доброй улыбкой Сергей Николаевич имеет в своём арсенале веские аргументы и методы воздействия на тех, кто не пожелает добросовестно исполнять свой долг перед Отечеством. Ведь для вас, молодой человек, это Отечество родное? Товарищ генерал-полковник, сейчас я задал вопрос не вам, а помещику Орлову.
Парень вдруг изменился в лице, будто только сейчас осознал, что стоит перед самим государем-императором. Он ещё
