— тут сейчас самая развязка! Они драться собрались!
Король молча подошёл к буфету, достал оттуда марочный коньяк двухсотлетней выдержки, который хозяин дома пренебрежительно называл «вонючкой», налил себе и сел на диванчик, глядя, как хозяин дома, буквально, разговаривает с телевизором.
— Да что же ты делаешь… вломи ему! Да посильнее вломи!
На экране как раз происходила битва какого-то чёрного властелина с молодым парнем.
— Вот! Давай, сильнее! Молодца!
Всё это продолжалось примерно пятнадцать минут, и потом пошли титры.
— Чёртовы режиссёры! — внезапно разозлился хозяин, на секунду оскалился, и сразу стало видно отличие этого существа от человека — неестественно длинные клыки в открытом рту. — Всех этих киношников, что заканчивают на самом интересном моменте, и заставляют меня ждать следующей серии — убил бы лично, на месте, и выпил бы всю их кровь!
— Как бы ты тогда досмотрел, чем всё это закончится? — не выдержал Иван Иванович.
— Точно, молодец! Я бы посадил их в подвал, и они шарашили своё кино нон-стоп, — он посмотрел на Короля и улыбнулся. — А хорошая идея!
Король усмехнулся, и слегка пригубил коньяк.
— Зачем пришёл?
— Похоже, я придумал, как тебе окончательно отдать свой долг.
— И кто это?
Король полез в сумку, и достал планшет, протянув его существу.
— Барон Галактионов.
— Сделаю всё, что в моих силах, — кивнул лысый мужчина, внимательно рассматривая фотографию молодого аристократа.
— Ты каждый раз так говоришь. Давно хотел спросить, — осторожно сказал Король. — Ты древнее существо, живущее несколько сотен лет, каждый раз говоришь — «если в твоих силах». Ты думаешь, что на этой планете есть люди, которые тебе не по силам?
Мужчина поднял голову, и усмехнулся. Снова появились его острые клыки.
— Именно потому, что я прожил около тысячи земных лет, я понимаю, что такие люди или существа всегда есть. Именно от одного из таких я бежал из другого мира, когда ты спас меня сорок лет назад.
— А ещё я не понимаю, почему ты сидишь в этой глуши, и круглосуточно смотришь сериалы. Ведь ты можешь захватить, если не всю Империю, то хотя бы создать себе маленькое государство.
— А зачем? Я же тебе сто раз объяснял — я на отдыхе. Я хочу пить кровь, заметь — кровь куриную, и смотреть сериалы.
— Неужели ты не хочешь охотиться на людей? — кровожадно усмехнулся Король.
— И кто из нас животное? — усмехнулся его собеседник. — За эти сорок лет я убивал людей ровно два раза. Оба человека были по твоему заказу. Уговор у нас был только на троих, так вот этот будет последним.
— И что ты будешь делать дальше?
— А дальше я не хочу видеть, вообще, никого из людей, даже тебя. Появишься на пороге — ты станешь четвёртым убитым человеком.
— Всё, я понял-понял…
— А теперь свободен, — у старого вампира вдруг испортилось настроение.
— Когда ты займёшься Галактионовым?
— Минутку… — он достал бумажную газету, непонятно как попавшую в это захолустье. — Так, сегодня две серии «Рабыни Базаровой». Завтра утром продолжение этих «Имперских Войн», да откажет у их режиссера печень! Дальше… Вот, у меня окно завтра, с двенадцати до двух, примерно в этот момент я расплачусь со своим долгом. А теперь покинь меня, быстро. У меня закончилась кровь, — он показал на пустой бокал.
— Да-да, конечно.
Иван Иванович стремительно переодел тапки снова на свои ботинки, и помчался вниз по склону к ждущей его охране. Кажется, проблема с Галактионовым наконец-то будет решена.
Глава 20
Много проблем ушли вместе со смертью Игнатова, но и в то же самое время сколько появилось новых.
— Такими темпами мы разоримся ровно через неделю, — озвучила Анна свои мысли о моих грандиозных планах.
— А если убрать набор новой гвардии? — попытался спасти часть своих планов.
Анна не оценила попытки.
— Тогда на нас нападут, и погибнут семьи наших гвардейцев, и другие важные люди, — блин, совсем она в меня не верит.
Эх… Вот это я, конечно, сам себе нашел проблему на свою голову.
Имущество графа легло тяжелым грузом, который я не мог отдать или продать, но в тоже время накладно для меня тащить два поместья при моих скромных и нерегулярных доходах. Но то, что накладно, не означает, что я не справлюсь.
— А еще я, пожалуй, повторю, что думаю о твоем решении насчет семьи Игнатова, — начала старую песенку Анна. — Я, конечно, принимаю твое благородство, но если думать со стороны практичности, то ты поступил глупо. Конечно же, другие аристократы радикальных методов могли не оценить, но ты был в своем праве и все бы смирились рано или поздно.
Ах… Семья Игнатова, которую я пощадил.
Анне тяжело понять такое мое решение, я же полностью уверен, что поступил правильно. Она, наверное, подумала, что это мягкость во мне сыграла или неопытность. Во время таких войн нужно вырезать всех, или же проследить, чтобы они случайно упали с лестницы, когда убегают от гвардии, при этом сломав себе шеи.
Но я «не настоящий» аристократ, как бы ни пытались добрые люди меня воспитать. Во мне больше Охотника, чем аристократа. И мне претит идти легкой дорогой.
А убийство всех и есть такая дорога. Я воин, а не убийца или палач, хотя иногда играю и в тех, и других, но это не больше, чем игры. Мне интереснее встретить достойных противников, чем вырезать беззащитных детей и женщин. А других не осталось в его особняке. Даже своих людей я не отправил за ними, просто отпустил, чем всех удивил. Ну и плевать…
— Дорогая моя Анна, неужели ты думаешь, что я боюсь проблем? — я посмотрел прямо ей в глаза. — Проблемы приносят радость в мою жизнь, а еще солидную прибыль, как сама видишь.
Она лишь закатила глаза, но ничего не ответила на мои слова. Мы с ней сейчас сидели возле особняка Игнатова, пока мои люди убирали в округе и проводили инвентаризацию.
Волк, правда, с большой неохотой все это делал. Тоже хотел в битве поучаствовать, но что поделать, раз надо — то надо.
Даже как-то грустно теперь мне стало. Вот и нет Игнатова, но он сам виноват. Может еще пожил бы, если бы не такое идиотское предложение к Анне. А еще у него не осталось никаких возможностей. Последнюю карту он разыграл с частной военной компанией, больше он не был для меня полезен.
Кстати, о врагах… Есть еще Король, и его мочить надо уже, в ближайшее время. Он где-то сейчас затаился, и вероятно, собирается устроить мне какую-нибудь гадость. Вроде бы ничего опасного
