раз начал. Так и скажи, корм для духа.
— Не стоит про такое говорить вслух, — покачал головой мрачный. — За такое могут и выкинуть голым в центре какой-нибудь аномалии.
— Мне то чего бояться? Я таким не балуюсь, — как ни в чём не бывало ответил усатый. — Это вы у нас любители дармовой энергии. По мне, так лучше схлестнуться с духами в бою, чем искать, откармливать, а потом поглощать наивных, молодых дурачков.
— Это сейчас ты не балуешь, а раньше? — возразил ему угловатый. — Все мы через это прошли. Просто кто-то смог остановиться, а кто-то нет.
— Да и не одни мы такие умные! — поддержал его мрачный. — Чем искать подходящих духов, а потом сотнями скармливать их своему, проще найти десяток вот таких вот беспризорников, подкинуть им недодуха и пусть он его развивает. До определённого уровня.
— Ладно! Хватит болтать! — перебил его усатый. — Что думаете про Тихомира?
— Свалил, — тут же ответил мрачный. — Или переоценил себя и его сожрали.
— Будем отправлять отряд на поиски?
— Зачем? Чтобы проверить слова этих сосунков? Да они темнят, но не думаешь же ты, в самом деле, что они могли с ним справиться? Да он свою проклятую рысь уже почти на новый уровень вывел!
— Не любишь ты его, — покачал головой усатый.
— Мне на него плевать! А о кошке его драной жалеть точно не буду!
— Да кто-бы сомневался, — усмехнулся угловатый. — Твой пёс никогда с ней не ладил.
— Значит так! Ждём ещё пару дней, вдруг Тихомир всё-таки вернётся. За котятами его тоже приглядываем. Но по остаточному принципу. У вас и своих дел полно. Если что-то узнаете, сразу докладывайте.
— А куда их?
— Да никуда. Потеряли своего командира, пусть теперь страдают. Посмотрим, заодно, как они смогут выкрутиться из этой ситуации.
— Добро!
— Хорошо!
***
На следующие две недели про нас словно забыли. Мы всё также шли с обозом и получали положенный нашему отряду паёк. Причём, судя по всему, Тихомир не стал или забыл доложить снабженцу про потери в отряде. Поэтому, когда мы говорили, что пришли получить пайку на пластунов Тихомира, нам выдавали еды на семерых.
Большую часть мы съедали, спеша восстановить силы, оставшееся убирали про запас. Мало ли как жизнь повернётся. Лучше быть уверенными, что не останемся голодными.
Ни на какие задания нас больше не отправляли. Макар и Евсей вообще еле передвигались. И дело было не в их ранах. Что-то у них произошло с их духами. Они же немало энергии поглотили с рыси Тихомира. Это наши с Максом развитые духи не так сильно усилились, а вот что у Макара, что у Евсея этого хватило, чтобы их неразумныши шагнули на очередную ступень.
Нет, они не стали полуразумными. До этого им ещё расти и расти. Но какие-то положительные изменения в них должны были произойти.
На третий день, после памятного боя, оба парня впали в забытьё. И провалялись так почти двое суток.
Мы с Максом понимали, что вдвоём нам придётся тяжело. Поэтому, как могли, заботились об оставшихся в живых парнях. Не то, чтобы у меня за них душа болела, и я считал их друзьями, за которых жизнь отдать не жалко. Нет. Просто они были единственными людьми, кого мы хоть как-то знали, и кто был нам обязан.
Именно поэтому, пока они внезапно отключились, мы договорились с лекарями, заплатив им, чтобы они выделили нам человека, который бы присмотрел за ребятами, пока они были без сознания.
Сами мы в это время тоже не сидели без дела. Макс мотался по обозу, узнавал новости и даже умудрился удачно пристроить последний оставшийся камень, который мы так и не отдали тому жадному усатому типу.
Он мне, кстати, сразу как-то не понравился. Было в нём что-то отталкивающее. И я говорю не про внешность.
Что-то на энергетическом плане. Жаль, что у нас не получилось подслушать, о чём они там говорили. Уверен, что их разговоры помогли бы лучше понять, что происходит на уровне младшего командного состава, коим они и являлись.
Я же снова погрузился с головой в тренировки.
Дух Тихомира оказался силён. Но в плане боевых навыков. Это больше касалось насыщенности энергией. Не зря наши духи так долго его поглощали. И мне кажется, что мышь с ящерицей слегка «пережрали».
В глубине души я надеялся, что мне тоже перепадёт с рыси что-нибудь ценное. Но пока только увеличился запас духовной энергии, благодаря чему покров стало держать легче. Он тратил меньше духа и стал крепче, в чём я убедился после тренировки с Максом.
Он, к слову, от этого боя получил больше всего. Его дух получил мощный толчок и… обзавёлся именем. Оказывается, имена были не у всех духов. Точнее, носители могли называть их как угодно, но особого толку от этого не было.
А вот с определённого уровня развития, если носитель давал своёму духу имя, и тому оно подходило, то связь между ними становилась ещё крепче.
Каким образом дух понимал, подходит ему имя или нет, Инь мне так и не смог внятно объяснить. Вещал что-то про энергетические потоки, что пронзают всё сущее, в том числе и духов. И что после длительной медитации можно попасть в один такой поток, или даже несколько, и, если быть внимательным, то имя «придёт» само.
На мой вопрос, почему он сразу оказался с именем, медоед, с неким превосходством, ответил, что он своё имя получил давно и сам. И вообще, таких, как он больше нет. Так что мне, можно сказать, крупно повезло тогда, что ему понадобился «костыль» в виде человека.
Я даже обижаться на такое не стал. Ведь, если так задуматься, он у меня действительно уникальный. И будет лучше, если никто об этом не узнает.
Возвращаясь к Максу, он такой поток «поймал». И имя своего духа тоже услышал. После очередной тренировки, когда мы только ополоснулись водой и вокруг никого не было, он поведал мне по секрету, что его кота теперь зовут Баюн.
Баюн и Баюн, как по мне, так довольно странное имя. Но и тут был свой момент. Это имя, как мне пояснил Макс, отражало сущность его духа. Ему досталось довольно редкое направление развития силы – звук. И, как я понял, всё не ограничивалось тем, чтобы заставить замереть врага на доли секунды. Тут открывался широкий
