— Я рада, что тебе у парней хорошо, — улыбнулась я, немного успокоившись. Хотя бы тут за Уилли беспокоиться не приходится. — Но все равно будь поосторожней и постарайся не попасться на глаза профессору Ласлоу. Иначе всем придется плохо.
На словах «всем придется плохо» Уилли согласно кивнул и расстроенно, почти обреченно вздохнул. Все-таки тяжелей всех сейчас приходилось именно ему.
— Профессор Лестер пообещал, что когда мне исполнится восемнадцать, он заберет меня в Вессекс с собой. И я буду учиться уже там, — тихо, как-то неуверенно поведал мне первокурсник о том, что, вероятно, являлось его самой сокровенной надеждой.
От таких посулов Дина Лестера я опешила и сильно. Одно дело — пригляд декана за своим студентом, но вот так звать его уехать с собой в другую страну… На что мальчику без какого-либо опыта и источников дохода жить на чужбине?
— Профессор Лестер показал мои работы своему дяде, Френсису Фелтону, он бизнесмен и изобретатель, — продолжил Уилли, не заметив моей растерянности. — Мистер Фелтон сказал, что я самородок и он будет платить мне полную стипендию в Вессексе.
Ну, если только так… И все равно я не могла перестать беспокоиться из-за слишком уж щедрых предложений, что как из рога изобилия обрушились на голову Уилли Ласлоу. Вряд ли мальчик, который только поступил в университет мог показать такие вдохновляющие результаты, что его тут же пожелали сманить за границу. А если бы малыш Уилли оказался в по итогу действительно гением, то его чокнутая мамаша наверняка не стала бы скрывать от широкой общественности факт редкой одаренности своего чада. Она же на таком повернута.
Врет Дин Лестер насчет талантов Уилли? Или же у Эльзы Ласлоу имеются веские причины не выставлять сына и его успехи напоказ?
— И все-таки… Ведь в Вессексе ты не знаешь никого кроме профессора Лестера, — пробормотала я, плохо понимая, что именно должна сказать в этой непросто ситуации. — Пойди что не так… Кто тебе поможет? Кто тебя выручит в случае беды?
Правильный ответ был только один и был он предельно прост — никто. А если вдруг Лестеру однажды надоест отвечать за по сути чужого ему парня? Нельзя было исключать и этот вариант.
— Меня примут там, я знаю, — со спокойной и даже умиротворенной какой-то улыбкой ответил первокурсник. — Профессор Лестер сказал, что его родные будут рады со мной познакомиться и непременно позаботятся. А еще сказал, что «моя тетя Катарина и тетя Эшли наверняка будут пламенно спорить за право взять тебя под крыло».
И снова я не могла разделить такой умилительной уверенности в чужой доброте, какую демонстрировал Уилли Ласлоу. Сущий ребенок, доверчивы, наивный и чистосердечный. Что он еще знать может о том, каковы на самом деле люди?
Помнится, моя собственная мать тоже говорила что-то подобное о сперва о своих родителях, после о бабушках и дедушках. Уверяла, будто они непременно помогут нам, искренне в это верила… Однако все надежды и чаяния мамы пошли прахом, бабушка с дедушкой предпочли вкладывать деньги в будущее сыновей и их детей, а беспутную дочь оставили барахтаться в одиночку в той яме, в которую она угодила, разумеется, по собственной вине. То, что она все также оставалась их третьим ребенком, бабушка с дедушкой как-то умудрились позабыть. И это все родные люди. А Уилли Ласлоу намеревался положиться целиком и полностью на добрую волю чужих людей, которых не знал вообще.
«Которые приняли в свой круг родственника, который вырос в приюте, дали фамилию, признали своим. И даже сделали наследником рода», — внезапно подумала я, вспомнив короткий, пропитанный беспросветной горечью рассказ декана о том, как прошла та самая первая половина его жизни, о которой в сети не было ни единого упоминания.
Могут ли такие люди приютить у себя Уилли, который в каком-то смысле тоже сирота? Вероятно. Но я не поставила бы на эту ставку будущее и саму жизнь своего «найденыша».
А мальчишка смотрел на меня исподлобья долгим задумчивым взглядом.
— Вэл, если ты так за меня волнуешься, поезжай тоже. С нами, — предложил легко и просто Уилли, растягивая еще по-детски пухлые губы в широкой улыбке от уха до уха. Вышло даже немного жутковато, если честно.
— С вами? В Вессекс? Что мне делать в Вессексе? — опешила я от неожиданности, не понимая, с чего бы вообще подобное могло прийти в голову мальчишке.
Уилли, пожав плечами, ответив вопросом на вопрос:
— А что тебе делать здесь? Ты нравишься профессору Лестеру, а он — тебе. Разве не естественно, если ты поедешь с ним в Вессекс?
Как же просто все у Уилли. Вот только у взрослых все куда сложней.
Одна беда, мне на самом деле хотелось поехать с профессором Лестером. Точнее, конечно, с Дином Лестером, уже не с профессором, просто мужчиной. Тогда, в далеком детстве я даже позволила себе несколько ночей мечтать, как сбегаю из дома с красавчиком-садовником. И все равно, куда… Разумеется, и в мыслях не было осуществить это глупое желание, слишком была умна и ответственна для таких выходок, да и Дин всегда держался с теплотой и доверительностью… Но он видел во мне ребенка и только. Еще один повод думать о нем чуть лучше.
— Да, мы друг другу нравимся, — решила я не обманывать чересчур наблюдательного парня. — Но… это ничего не значит. Симпатия, ничего больше. А сорваться в чужую страну только ради мужчины, который к тому же ничего не обещал. Это глупо Уилли. Глупо и небезопасно. К тому же меня в отличие от тебя никто в Вессекс не звал.
Первокурсник с потешной серьезностью кивнул.
— Не звал. Он ведь твой декан. Но после позовет непременно.
Глава 17
Весь день я провела как в тумане, пытаясь понять, как же теперь быть. И не только с Уилли… Как быть с собственной жизнью? А если… если действительно выйдет так, что профессор Лестер в итоге предложит поехать вместе с ним и Уилли Ласлоу? Как поступить? Предложение уехать вместе из страны — это ведь не предложение руки и сердца. Это вообще ничего не значит…
А ведь уехать так хотелось. Этого желала та самая глупенькая девочка, которая то и дело выглядывала из окна кухни, чтобы убедиться — молодой веселый садовник продолжает возиться в на заднем дворе, временами поглядывая на окна.
Преподаватели, что относились ко мне хорошо, через раз спрашивали, все ли в порядке и не особенно верили, когда уверяла, что более чем благополучна. Я пребывала в настолько сильном смятении, что слышала едва ли половину из того, что говорили вокруг, до меня доходило.
Однако далеко не все были согласны общаться со мной через толстый слой воды, которым я отгородилась от всего мира.
— Эй, Мама Вэл! — буквально в самое мое ухо проорал неугомонный Джей Прескотт.
Ухо тут же прострелило болью, сильной и резкой. Парни из Зета Каппа всегда умели привлекать к себе внимание наиболее действенным способом.
— Да что с тобой сегодня, старушка? — принялся расспрашивать Джей, убедившись, что, наконец, завладел моим вниманием целиком и полностью. — Ты будто спишь на ходу. Неужто в элитный курятник снова проник лис?
