весть. На глаза навернулись слезы.
У меня еще были десятки вопросов, но Агата буквально вытолкала меня из дома, напоследок бросив очередную непонятную фразу:
— Помни, что демоны, как и люди, могут совершать и плохие поступки, и хорошие.
И захлопнула дверь. Я прижала к груди кулоны и побрела к машине. Что делать дальше, яснее не стало, но в первую очередь нужно заняться шкатулкой. Горевать буду потом.
Глава 82 Ключ
Что же она имела в виду? Расколотить, может, эту шкатулку да и все? Но страшно, вдруг там что-то хрупкое.
Обереги я намотала на запястье, чтобы точно не потерялись и я их случайно не забыла. Теперь казалось, будто они жгут мою руку и служат напоминанием, что мне нужно спешить. Вот только было одно препятствие, и мысли мои крутились вокруг шкатулки и ее содержимого. Агата четко сказала, что у меня есть все нужное, значит, проблема решится, когда я открою ее.
Мы ехали домой, и было достаточно времени, чтобы разобраться с замком. Осмотрела еще раз узорную металлическую пластину под замочную скважину, в которой, однако, никакого отверстия не было. Если нет отверстия, то и ключа наверняка не должно быть. Может, шкатулку все же запирали магией, и я просто мало ее туда влила?
Я сосредоточилась изо всех сил, потянула на себя те крохи магии, что чувствовала вокруг. Для этого приходилось прилагать такие усилия, будто я пыталась сдвинуть валун силой мысли. Наконец я собрала на кончиках пальцев столько силы, что они хотя бы засветились, и прикоснулась к пластине. Ничего не произошло.
Я расстроенно вздохнула и не сразу заметила, как что-то теплое потекло по верхней губе. Только когда на джинсы упали красные капли, поняла, что у меня пошла кровь из носа. Неужели из-за перенапряжения?
Наклонила голову вниз и одной рукой чуть сжала переносицу, а другую подставила под капли. На мне в этот раз были Сонины джинсы, не хотелось заляпать их тоже.
— Сонь, — попросила я. — Есть салфетка?
— Что с тобой? — наклонилась она ко мне и убрала руку от носа. Потом заворчала на тему того, что я совсем себя не берегу, но салфетку нашла. И пока я пыталась остановить кровотечение, успокаивала маму, обернувшуюся на шум.
Тут отец, который, видимо, тоже отвлекся, резко затормозил, и я, чтобы шкатулка не упала, схватила ее испачканной в крови рукой. Под ладонью вспыхнуло, и вдоль тонкой щели под крышкой пробежало сияние. Я растерянно убрала руку и увидела, как металлическая пластина распадается на две части.
Так просто? Всего лишь нужна была моя кровь? А ведь я должна была догадаться. Еще демоница говорила, что мама запечатала артефакт своей кровью. Видимо, здесь то же самое.
— Получилось, — тихо сказала я.
— Что получилось? — повернулась ко мне Соня и тут же удивленно распахнула глаза. — Ты открыла?
— Кажется, да. Есть еще салфетки?
Кровь остановилась, и я потянулась к крышке шкатулки. Пальцы нервно дрогнули, прежде чем я коснулась гладкого дерева. Было страшно не обнаружить там ничего из того, что поможет мне вернуться. Вдруг Агата меня обманула? Но медлить не было смысла, и я откинула крышку. Мы все с любопытством заглянули внутрь. Даже отец съехал на обочину и развернулся к нам.
Первым лежало письмо, которое выглядело так, будто его только вчера написали и запечатали. Оно не было подписано, но я не сомневалась, что адресовано мне. Под ним в деревянном ложе покоился артефакт — массивный золотой круг, по поверхности которого вился изящный орнамент. В подступающих сумерках я смогла рассмотреть зверей, летящих птиц, цветы.
— Вот это да! — восхищенно выдохнула Соня и провела пальцем по узору. Я не успела остановить ее и на секунду испугалась, но артефакт мирно лежал, не пытаясь никому навредить. Он даже не особо фонил магией.
Меня же больше интересовало письмо. Поэтому, позволив Соне и родителям рассматривать артефакт, я раскрыла конверт и развернула сложенный вчетверо лист бумаги.
Глава 83 Возвращение
В этот раз после активации переноса меня окутал серо-зеленый туман. Непонятно, от чего зависели эти эффекты. Цвет был унылый, тоскливый, и я прикрыла глаза.
В памяти отпечатались лица родителей и Сони. Расставаться было безумно тяжело. Я не знала, смогу ли снова найти путь на Землю в будущем, но пообещала им вернуться, стараясь не показывать, что сама в это не очень верю. После открытия шкатулки они были все время рядом, и уходить мне пришлось при них.
Кроме образов близких в памяти мелькали строчки письма.
'Милая Лаиди!
Это твое настоящее имя. Надеемся, что о тебе хорошо заботились все эти годы. К сожалению, твои настоящие родители не могли этого сделать, а оставлять тебя у нас было слишком опасно…'
Затем родители Саара рассказали то, что я уже сама знала: кто я на самом деле и кто мои родители. А еще приоткрыли тайну прошлого, хотя, как оказалось, и они не знали всего — только то, что успела рассказать им умирающая мама.
В этом письме они винили себя в смерти друзей, и у меня возникло ощущение, что недописанный отрывок именно этого письма нашел Саар.
Оказывается, моя мама вместе с отцом и родителями Саара занималась исследованиями, пыталась превратить способность дриад собирать и передавать магию в заклинание. И хотя с заклинанием ничего не вышло, они случайно создали артефакт такой силы, с которой и сами не знали, что делать. С этого все и началось.
Моего дедушки, за которого выдавал себя тот демон, оказывается, тогда не было в городе. Он управлял защитой от вторжения где-то на границе. Поэтому моя мама медлила, не зная, что делать и с кем посоветоваться. Родители Саара втайне от нее решили поговорить с Властителем демонов. Кажется, их подслушали, а потом случилось то, что случилось. И родители Саара даже не знали, кто стоял за этим. Мама видела каких-то рядовых демонов, но их поиски ничего не дали — те оказались мертвы. Зато я очень хорошо знаю, кто это был.
В письме Лееф и Марили оставили и своеобразное напутствие:
'Если ты захочешь остаться в этом мире и прожить обычную человеческую жизнь в безопасности, закопай шкатулку поглубже и забудь обо всем. Без ключа артефакт бесполезен.
Если же решишься вернуться в родной мир, придется уничтожить артефакт. Иначе тебя не оставят в покое. В конце письма адрес дома, где жили твои родители. Артефакт находится там. К сожалению, а может, к счастью, его невозможно переместить'.
Этот золотой
