Я расследую дело не товарища, а свое собственное. — И Привольнов подробно рассказал Чугунихе о своей жизни. Не утаил и то, что пил, и то, что жена ушла от него, рассказал, как его подставили, как сбежал с выводки, как взялся за расследование дела, признался и в том, что остался без угла и вынужден теперь скитаться по подвалам.
Ира слушала бывшего одноклассника с интересом, а когда он закончил свою исповедь, спросила:
— И чего же ты от меня хочешь, Жорик?
— Помнишь, ты мне говорила про Павлова Егора? — вопросом на вопрос ответил Привольнов. — Того, что после меня в класс пришел?
— Ну-у… — не поняв, к чему клонит Привольнов, протянула Ира.
— Хочу, чтобы ты свела меня с этим бизнесменом, — заявил Жорик.
— А-а… — сообразила наконец Чугуниха. — Ты хочешь с его помощью заставить начальника раскрыть себя?
— Очень хочу, — признался Жорик.
Мимикой Чугуниха выразила сомнение относительно задуманного Привольновым предприятия.
— Ты предполагаешь, он согласится?
— Кто знает? — с видом философа заметил Привольнов.
Чугунова задумалась, уставившись куда-то в угол. «Поможет или нет?» — гадал Привольнов, разглядывая четкий профиль бывшей одноклассницы. Наконец Ира обернула к Жорику лицо.
— Хорошо, я тебе помогу, — сказала молодая женщина.
У Жорика на душе стало легко и свободно. Хоть и был Привольнов пропащим человеком, было, видать, в нем нечто такое, что заставляло людей верить ему и соглашаться оказывать помощь, раз уж вторая женщина решила откликнуться на его беду.
Чугуниха встала:
— Ладно, Жорик, раз идти тебе некуда, оставайся сегодня у меня. Сегодня вечером я выясню, где точно живет Егор, а завтра утром отправимся к нему домой.
От приглашения остаться ночевать Привольнов отказываться не стал. Когда совсем стемнело, он вместе с Ирой прогулялся по поселку. Чугуниха к кому-то заходила, с кем-то разговаривала, а потом объявила, что все, что ей нужно, она разузнала.
Вернувшись в финский домик, Привольнов отужинал с семьей Чугуновых, посмотрел телевизор и лег спать в отведенной ему комнате.
Рано утром Жорик и Ира отправились на поиски Павлова Егора. Жил он в старой части города, в собственном доме. Покружив по улицам частного сектора, такси остановилось у двухэтажного особняка, огороженного высоким забором. Однако в дом Иру с Жориком не впустили.
— Вам кого? — спросили посетителей в домофон.
Труд вести переговоры взяла на себя Чугуниха.
— Хозяин нужен, — заявила она с достоинством великосветской дамы, прибывшей на званый вечер. Она, вообще, вела себя с окружающими самоуверенно и несколько вызывающе, как человек, привыкший повелевать.
— Нет его, он на работе, — сухо ответил все тот же мужской голос, принадлежащий, по-видимому, охраннику.
— Объясните, где его найти! — потребовала Чугуниха.
— Улица Воскресенская, дом двадцать два, фирма «Геркулес», — последовал ответ.
Чугуниха даже не удосужилась поблагодарить охранника за информацию.
— Поехали, Жорик, — бросила она Привольнову и направилась к поджидавшему на противоположной стороне дороги такси.
Привольнов без лишних слов подчинился бывшей однокласснице и зашагал следом за ней.
Улица Воскресенская находилась неподалеку. Проехав по центральной дороге, машина свернула в переулок, сделала еще пару поворотов и остановилась. Привольнов и Чугунова выбрались из автомобиля. Дом номер двадцать два был двухэтажный с увитой плющом террасой вокруг второго этажа. Жорик и Ира стали подниматься по лестнице на второй этаж. При входе на террасу висела табличка с указанием, что именно здесь и находится фирма «Геркулес». Дверь в офис располагалась в конце здания. Чугунова и Привольнов переступили порог и оказались в просторном прохладном помещении, заставленном офисной мебелью. За столами сидели несколько мужчин и женщин, которые при появлении посетителей оторвались от своих дел и уставились на Жорика и Иру. Чугунова, обойдя взглядом лица присутствующих и не обнаружив среди них нужного человека, поздоровалась и сказала:
— Мне нужен Павлов Егор. Где я могу его найти?
Сидевшая ближе всех ко входу тоненькая девица кивнула в сторону двери в углу офиса:
— Шеф там.
— Спасибо, — Чугуниха направилась в сторону двери. — Не говори Егору, что ты тоже учился в нашем классе, только раньше, — бросила она Привольнову.
На стук в дверь приятный баритон из кабинета ответил:
— Войдите!
Ира приоткрыла дверь. В небольшой комнатке за письменным столом сидел холеный, с иголочки одетый мужчина с утонченными чертами лица и аккуратно расчесанными волосами. Он смотрел в экран монитора и тыкал пальцами в клавиатуру. Бросив взгляд в сторону двери, мужчина застыл с открытым ртом. Затем удивленное выражение на его лице сменилось радостным, он вскочил и воскликнул:
— Ира! Чугунова! Ты ли это?! Вот так сюрприз! Откуда ты здесь взялась?
Чугунова и Привольнов вошли в кабинет.
— Ну, Гоша, ты забросал меня вопросами! — с видом скромницы заявила Чугуниха и приятно улыбнулась. — Вот в гости зашла.
— И правильно сделала! Я очень рад. А ну-ка покажись! — Павлов взял руку Иры и поднял вверх и в сторону, будто собирался танцевать с молодой женщиной вальс. — Ты ничуть не изменилась. Хороша! Чертовски хороша!
Действительно, в короткой юбке, облегающей приятной округлости бедра, маечке, подчеркивающей высокую грудь, с распущенными волосами Чугуниха была привлекательна.
— Ты находишь? — дразняще засмеялась она. — Что ж, спасибо на добром слове. Вот знакомься, — она кивнула на Привольнова. — Мой кузен Жорик.
Привольнов понял, почему Ира записала его в родственники. Она, очевидно, собиралась пофлиртовать с Егором и давала тому понять, что пришедший с нею мужчина ему не соперник. Оно, возможно, и правильно. Если Павлов согласится принять участие в судьбе Жорика, то он с большей охотой поможет родственнику Чугунихи, чем стороннему человеку. Привольнов с достоинством поклонился.
В ответ Павлов, скользнув по Жорику равнодушным взглядом, едва заметно кивнул.
— Егор, — представился он и тут же переключил внимание на Иру. — Ты так и не ответила на мой вопрос. Как ты здесь оказалась? Я слышал, ты замужем и живешь в другом городе.
Ира показала Егору ослепительно белые зубки.
— Была замужем, нынче свободная птица. А живу я действительно в другом городе, а приехала сюда за мамой. А у тебя есть семья?
— Увы, Иришка, есть, — с
