сидел за своим рабочим столом.
— Как дела, милая? — спросил он, не поднимая глаз.
— Где он?
— Ну, слава богу, — усмехнулся ее отец, поворачиваясь к ней. — Долго же ты тянула!
— Да, да… где он?
— Это из-за Майка? Так и думал, что это сработает.
— Меньше злорадства. Больше разговоров.
— Ну, милая, я не разговаривал с ним уже более полутора месяцев. Последний раз он звонил мне из Нью-Йорка, но сказал, что готовится к большому делу.
— Большому делу?
— Да, что-то долгосрочное. Чтобы занять мысли, понимаешь.
— Долгосрочное…
— Да. Но я не думаю, что он уже уехал.
— Почему? Папа, если он что-то тебе сказал, клянусь, я…
— Нет. Просто предчувствие. Нью-Йорк. Там он был в последний раз.
Что же, значит, я еду в Нью-Йорк.
* * *
Оставаться с ним в Стамбуле было бы неправильно. Миша не кривила душой, ей требовалось время, чтобы исцелиться, пережить его поступки, и простить. Время, чтобы найти себя, хотя бы раз.
Но и Таль не ошибался. Они были влюблены, и не только на мгновение. Не только вне времени. В реальном мире, сейчас, в каждый момент. Она должна была доверять этому, должна была доверять ему.
Теперь ей нужно верить, что та же самая любовь поможет найти его.
Миша надела свой лучший деловой костюм и самые дорогие туфли, накрасилась по-особенному, и прошла через вестибюль офиса № 349-А «Ансуз», Нью-Йорк, штата Нью-Йорк.
— Могу я вам чем-то помочь? — прозвучал приятный голос администратора.
Надеюсь, мой голос она не узнает.
Миша знала, что Таля в офисе нет, потому что звонила перед приходом. Она попросила поговорить с кем-нибудь о предоставлении услуг службы безопасности. Через пять минут ее пригласили в кабинет. Высокий парень со светлыми волосами широко ей улыбнулся.
— Здравствуйте, миссис… — он узнавал ее имя.
— Дуггард. Мисс Дуггард.
Она рассказала ему историю, которую репетировала всю неделю. Она была ассистентом известного кантри-певца, — так уж вышло, что у нее действительно был такой кузен, так что она сильно никого не обманывала, — и искала подходящую охранную компанию.
«Ансуз» обычно не занимался таким типом охраны, но мужчина казался слегка очарован ею. Или ее блузкой с глубоким вырезом. Он болтал о цифрах и успешных делах, перечисляя впечатляющих клиентов, которые пользовались их услугами в прошлом.
— Извините, это может показаться странным, но моя подруга была замешана в одном щепетильном инциденте в Турции. Ужасная ситуация, но я слышала только похвалу в адрес одного агента…
Да, мистер Канаан был превосходным агентом, как сообщили Мише, но он не брался за такую работу, какая нужна ей. Он работал только в полевых условиях, хотя последние пару месяцев оставался в офисе.
Они сделали из него офисного работника!? Это как держать тигра в клетке.
Она заверила, что ей все равно. Если он был лучшим, она хотела лучшего. Завязался спор, хотя она изо всех сил старалась сохранять кокетливость. Она давила на мужчину ровно столько, чтобы заставить его огрызнуться. Достаточно, чтобы дать ей желаемое.
— Слушайте, мне очень жаль, но мистер Канаан не может работать на вас. Его рабочее место в офисе, но работает он в полевых условиях.
И на этом всё. После этого он стал неприступным, не произносил ни слова и, в конце концов, попросил ее уйти. Но, на самом деле, ей большего и не требовалось. Поблагодарив мужчину за уделенное время, Миша ушла.
Некоторое время она бродила в мучительных думах, еле волоча ноги. Может, это знак. Может, прошло слишком много времени. Безусловно, если бы Таль хотел, чтобы она его нашла, то сделал бы это возможным. Но каков шанс? В Америке у него не было ни семьи, ни друзей. На работе отказывались говорить, где он, по очевидным причинам. Он сменил номер телефона. Визит к отцу показал, что тот тоже не знал, где Таль. Он просто… исчез.
Признаки того, что он отказался от нее, довольно явные. Между ними все кончено. На самом деле, она не могла его винить. Ведь это она отказалась от него. Это справедливо. Это… карма. Миша опечалилась, но понимала. Она пыталась изо всех сил, но информации было слишком мало и время истекло. Нельзя было ожидать, что он будет ждать вечно.
Она влюбилась в него в Риме. Она любила его, когда уезжала из Стамбула. Она все еще любила его, прямо здесь и сейчас. И она по-прежнему будет любить его завтра. И на следующий день. Все последующие дни. Все мгновения между секундами. Вне времени. Их любовь будет жить вечно; живое, бьющееся сердце, но лишь мгновение. Мгновение в нужное время. Возможно, это все, чем они являлись. Просто любовью во мгновении.
Просто историей измены.
Ей хотелось ненавидеть себя. После отъезда из Турции это чувство обычно приходило легко. Но Таль уверял ее, что она не ужасный человек. Что плохие решения не определяли ее. Она попыталась представить, что бы он сказал, будь сейчас с ней, и была почти уверена в таких словах: ее любовь к нему и его любовь к ней были достаточным доказательством того, что она не ужасна.
Она почтит его память, почтит его слова.
«Не забывай нас», — просил он ее. Она не забудет.
«Помни меня», — сказал он ей. Она всегда будет помнить.
И она будет танцевать, улыбаться и смеяться, как он и просил. Жизнь была не так уж плоха, и она могла сделать ее лучше. Жить без него, притворяясь безразличной, уже было тяжело. Будет труднее, зная о его чувствах. О ее чувствах. Но она все преодолеет. Все переживет.
Ради Таля.
Найди меня…
Глава 28
— Таль —
Когда я думаю о Мише, на ум сразу приходит следующее.
Экзотичная.
Умная.
Отличные ноги.
Веселая.
Чертовски сексуальная.
Любимая.
Конечно, то, что мы сделали, было хреново, и то, как поступил я — тоже, но, честно говоря, все это не имело значения. Единственная причина, по которой я заговорил с ней, заключалась в том, что я хотел с ней заговорить. Я хотел быть рядом с ней. Хотел прикоснуться к ней, и делать это, как можно чаще, настолько, насколько она мне позволит.
Она позволила мне прикоснуться к ней всей, особенно к ее сердцу. И это стало нарушением сделки. Именно тогда «просто секс» испарился, и в кадре появилось «черт возьми, мне нужно, чтобы эта девушка была частью моей жизни». Меня не волновало, что она замужем… если бы он заботился о ней, ее бы со мной не было, все ясно и просто. Может, это пи*дец, ну и
