месте, в последний момент. Принесла же этого сопляка нелегкая. Что-то придумывать придется.
— Джентльмены, вы его удушите, — сказала Катрин, спускаясь с лестницы. — Прошу вас, ослабьте хватку. Молодой человек явно не представляет для нас опасности.
Л-Бёртон без особой охоты убрал умелую пятерню с тощего горла. Носатый мальчишка с трудом сглотнул и продолжил глупо пялиться на молодую даму. Гм, контуженный или просто придурковат?
— Так кто же вы, наш юный гость?
Мальчишка дважды сглотнул и выдавил:
— Я… В некотором смысле… Должен сказать… Вы иностранка?
— Нет, но какова наглость⁈ — ахнула Андромеда. — Явился и дерзит приличным людям. Я иду за констеблем!
— Это ваш брат, я не ошибаюсь? — мальчишка указал на хмурого Л-Бёртона. — Американцы, ведь так? Хотя у вашего брата странный, отличный от вашего, акцент…
Больше всего Катрин не понравилось, что мальчишка протрезвел. Несовпадающий акцент не так важен, а вот что смотрит не как на женщину, а как на предмет, имеющий точный рост-вес и иные приметы, крайне нехорошо. Такой интерес любезной болтовней не отшибешь…
— Могу ли я узнать, откуда вы прибыли? — мальчишка потирал шею и пытливо оглядывал мистера Л-Бёртона.
— Отчего же нет, мой юный друг? — «братец» приветливо улыбнулся. — Сдается мне, тут какая-то ошибка. Не очень-то вы похоже на вора, молодой человек. Я сразу так и понял. Пойдемте, посидим, выпьем чаю, выкурим по трубочке. Я расскажу вам о нашей далекой родине, а вы о своем загадочном расследовании. Если я вас слегка помял, вы уж извините привычку старого солдата.
Катрин доводилось видеть много разного, и много страшноватого. Среди коллекции отъявленно жутких вещей, именно этот оттенок улыбочки доброго Оно, занял не самое последнее место. И возразить нечего — мальчишку отпускать никак нельзя.
— Анди, милочка, что там с чаем? — поинтересовалась Катрин. — Будьте добры, принесите еще один прибор.
— Воля ваша, миссис Бёртон, но я этого мистера поить чаем не собираюсь. С какой стати? Джентльмены к приличным людям с приклеенной бородой не заявляются! — уперлась служанка.
— Дорогая, ступайте на кухню и принесите нам чаю, — улыбнулась Катрин.
Да, театральных талантов, а тем более глубочайшей двусмысленности улыбки коки-тэно, самой «миссис Бёртон» явно недоставало. У служанки дернулись брови, сквайр удивленно вылупился — видимо, прозвучала нотка чего-то… сугубо долинного и командного. Ладно, дотянем роль.
Поднимаясь по лестнице, мальчишка тоже что-то учуял, по лицу проскочила тень беспокойства. Но опыта ему не хватало — двинулся дальше. Фло, наверняка, слышавшая весь разговор и понявшая что к чему, сидела у стола с томиком Генри Филдинга в руках.
— Наша кузина, — кратко представила подругу Катрин.
Мальчишка замер столбом. Освещение здесь было куда получше нижнего и Катрин, наконец, расшифровала причину регулярных ступоров гостя. Жутко стесняется носатый дурачок красивых женщин. Забавно, инстинкта самосохранения начисто лишен, а вкус есть
— Фло его намертво заморозила, не то, что некоторые хамоватые вдовушки.
«Братец» хлопнул замершего юнца по спине:
— Садитесь-садитесь, мистер-загадка. Откровенно говоря, вы заинтриговали даже меня. Так что у нас за расследование?
— Прошу извинить мою бестактность, но мне не терпится узнать — правильно ли я идентифицировал ваш акцент. Вы из Нью-Йорка? — немедленно спросил отмерший от ступора гость.
— Ха, пальцем в небо! — развеселился Л-Бёртон. — Понимаю-понимаю, мы для вас, островитян, все на одно лицо, но мы из Квебека. Дивный город, слыхали? Дикие земли, индейцы, чистейший воздух, бездонные озера и иные радости. Как у нас поется:
— 'Дай коры мне, о Береза!
Желтой дай коры, Береза,
Ты, что высишься в долине
Стройным станом над потоком![37]
— Замечательные стихи, — сдержанно согласился образованный юнец. — Хотя, на мой взгляд Лонгфелло излишне созерцателен и романтичен.
— И я ему то же самое говорил, слово в слово! — возликовал Л-Бёртон. — О море, говорю, нужно сочинять. О стихийности. Что наши убогие пироги и ирокезы, они всем уж надоели. Дирижабли — вот тема!
— Э… я все-таки хотел бы узнать, чем мы обязаны столь странному визиту? — вмешался чуждый поэтическим диспутам сквайр Ивеи.
— Да, всё нужно прояснить! — встрепенулся Л-Бёртон. — Не будем терять время. Сквайр, спуститесь вниз и скажите Андромеде, что чая не нужно. А то заявится в решительный момент, а у нее, прошу прощения, язычок без костей.
— Но… — запротестовал изумленный сквайр Ивеи.
— Идите и скажите, — приказала Катрин. — Незачем девушке лишнее слышать. Разболтает соседям, а вам потом отвечать. Присмотрите за ней. Ну?
Таким тоном со щепетильным хозяином дома давненько не разговаривали — поплелся к лестнице, изумленно оглядываясь.
— Итак, я хотел бы услышать… — начал мальчишка, старательно отворачиваясь от молчащей Фло.
— Услышишь, — буркнула Катрин. — Звал тебя кто сюда, оболтуса? Приперся, теперь грех на душу брать.
— Значит, это вы? — прошептал мальчишка, явственно бледнея.
Экий догадливый. И куда его тушку девать? Можно и связать, но ведь немедля отыщут дурака хозяин с Андромедкой. Поделятся догадками, сопоставят, зашумят. А их резать ну совсем не хочется.
— А угольная яма тоже не подойдет, отыщут в два счета, — кивнул «братец» точно соответствуя ходу общих шпионских мыслей.
— Предупреждаю, у меня есть полицейский свисток и я знаю приемы самообороны, — мужественно сказал мальчишка, глядя то на мрачную черную вдову, то на почитателя поэзии Лонгфелло.
— Да тут все ту самооборону знают, — вздохнул Л-Бёртон и перехватил рванувшуюся к карману руку мальчишки. Катрин коротко врезала по худым ребрам — визитер мгновенно ослаб, уперся подбородком в крышку стола и мучительно пытался вздохнуть.
— Сиди уж, сыскарь, — посоветовала Катрин, стараясь не встречаться взглядом с подругой. Дурная ситуация, а что поделать…
— Миссис Бёртон, так подавать чай или не подавать? — сварливо осведомилась с лестницы Андромеда — было слышно, как скрипят ступени под ногами чересчур любопытной служанки и как шипит снизу хозяин, требуя чтобы дурочка вернулась.
Катрин скользнула к двери:
— Чуть позже, милочка. Наш гость просит дать ему время для рассказа.
Мальчишка с трудом дышал, щурился от боли и изумления. Бывает — далеко не все могут поверить, что дама способна чувствительно врезать.
— Знаешь, нам без разницы кого ты выслеживал, — негромко сообщила Катрин. — Утешься мыслью, что ты выследил, и ступай-ка в ту спальню. Мой брат тебя
