это власть, а женщин полно. Озолоти любую, и она будет у твоих ног. В мире, где варюсь я нет любви. Для таких, как я трезвый расчет важней любых эмоций…
Несколько минут я просто переваривала сказанное Стасом, а после сорвалась. Одним резким движением я ударяю о его плечо и спину букет цветов с такой силой, что бутоны лопаются на множество лепестков, осыпаю кухню.
— Подонок ты, вот и все. — прохрипела я. — хотя бы сейчас ты мог взять ответственность и мужество сказать мне это раньше. Нет, я понимаю, если бы ты изначально не относился ко мне серьезно, Стас, не относился бы серьезно к нам, но… — вздох. — я простила твою юношескую наглость тогда в участке, простила все твои грязные слова, сказанные о моей матери, и приняла нового тебя. Я думала, что мои слова и чувства имели для тебя значения. Я была не права, получается, что в твоих глазах я просто еще одна легко покупающаяся шлюха. Как ты там сказал? Ах, озолоти любую и она будет у твоих ног. Ты серьезно что-ли? Хорошо, хочешь правды? Я не просила тебя помогать Вадиму, не просила тебя оберегать меня. — вздох. — ты захотел играть в хорошего мальчика, но только я не просила тебя становится частью моей жизни. Стас, я думала, что забыла тебя, думала, что никогда больше не встретимся, но сейчас… — я остановилась у двери кухни. — получается, ты еще и лживый урод. Ты врал мне, врал своей Белле. Какой я была дурой. Зачем я только сюда приехала? — вдруг я сорвалась и толкнула его в грудь. — ты, мерзавец. Ты подлый мерзавец, который ничем не лучше своих бандитов позорных.
— Поль, не говори так. — Стас выдохнул. — я люблю тебя. Только ты, большо никого. — прошептал хриплым голосом Серый. — я совершил множество ошибок, и это факт. Когда мы впервые встретились, не сейчас, а тогда… — он стыдливо отвел взгляд. — я думал, что нашел идеальную женщину. Во всех отношениях ты была той женщиной, которую ищут мужчины всю свою жизнь. Но потом в кафе, когда ты обняла меня, знаешь, что я понял? — он схватил меня крепко за запястья, чтобы я не смогла снова ударить его. — что я слишком долго барахтался в мерзости своей работы, а ты заставила меня почувствовать, что в мире действительно существует добро. После этого, думаешь, я просто так простоял у твоих окон? Я задыхался от переполняющей меня нежности. Каждый день ты дарила мне чувство полета, а что мог дать тебе я? Знаешь, когда я увидел, как ты убиваешься по своему адвокату, то вопреки здравому смыслу, я продолжал верить, что у нас есть что-то. Нам удалось остаться ненадолго вместе, и мы двигались дальше. Я не хочу тебя обманывать, как ты этого никак не поймешь! — он еще крепче сжал мои запястья.
«В сердце одну надежду таю, и восходящему дню улыбаюсь. Верю, что я не во сне наяву, с тобой повстречаюсь с тобой повстречаюсь…» — донесли до нас строчки старенькой песни из хриплого временем радио. «Белая ночь опустилась, как облако, ветер гадает на юной листве. Слышу знакомую речь, вижу облик твой. Ну почему это только во сне?»
— Что ты? Нет, конечно же нет, дело не в тебе, а во мне. — прошипела не унимаясь я. — ты любящий, ты не берешь, а отдаешь. Ты добрый, заботливый и нежны. Да? Ты слушаешь меня и не навязываешься мне силой. Так? Стас, я правильно поняла твой посыл? — во мне все закипало от несправедливости настоящего гнева.
— Ты могла уйти от меня в любое время. Я угрожал тебе физически? Нет. Удерживал тебя против воли возле себя? Нет. Ты оставалась со мной. Оставалась со мной, потому что ты этого хотела. Разве не так? — вдруг Серый меня резко тряханул и прижал грудью к своему торсу. — прекрати обращаться со мной, как с преступником! — прорычал Стас. — ты ведешь себя так, будто мы в суде, а ты прокурор.
— Я была замужем за адвокатом по бракоразводным делам. Или ты забыл это? Хотя ты не нарушил никаких законов, сбежав от меня, как сбегают крысы с тонущего корабля. Как я должна себя чувствовать? А? Ты сказал, что любишь меня. Какая же я дура, я поверила тебе, поверила в твою чушь. И так, скажи мне, как я должна реагировать на твои слова? — смешок сорвался с моих губ. — я причинила тебе хоть какую-то боль? Ты не можешь дать нам шанс. Стас, ты видимо не понимаешь, я больше никогда тебя увижу, если сейчас уеду. В город я больше не вернусь. Я скучала по тебе, а ты наплевал на меня. — тут его хватка ослабела и освободилась.
Я вышла из кухни и направилась в спальню, где обогреватель уже давно согрел комнату, и переодевшись в ночную сорочку я села на кровать, чтобы осмыслить все произошедшее вновь. Спустя некоторое время, в спальню вошел Серый и встал возле кровати. Я хотела было попросить его уйти, но что-то во мне тоскливо подталкивало к нему. Я встала на колени так, чтобы мы встретились с ним взглядом, и мы встретились, но только отвести его друг от друга уже не могли. Губы устремились навстречу друг к другу, и он нежно провел своей крепкой ладонью по моей бархатной щеке, а второй рукой скользя по коже, по шейке он коснулся плечо. Откинувшись назад, я подставила под его ласку шейку. Бретельки ночной рубашки соскользнули вниз и предстала перед Стасом на половину обнаженной. И он приблизился к моим губам, и я потянулась к нему навстречу. Поцелуй позволил по телу пробежать дрожь, словно разряды тока играли по телу. Правой рукой он обхватил нежно за шею, погрузив пальцы в мои волосы. Сейчас не было ничего вокруг…только наши губы, словно одно целое. Мы открыли глаза…
Огоньки…в глазах обоих горели огоньки желания, страсти и самой настоящей любви. Я прочла это в его глазах. Обняв одной рукой меня за талию, и прижав к себе, он словно позволил мне подставить губы под его поцелуи, и я приняла ход игры. Его мягкие губы касались моих, касались шейки, и я от удовольствия закрыла глаза, и откинула голову принимая его поцелуи моих плеч и чувствуя, как он постепенно опускается ниже. Он обхватил второй ладонью мою грудь и покрыл ее сладким, томящим прикосновением языка и губ. Соски начали набухать, и
