происходит рефлекторно. Как у вас, например, активация мускульной реакции при сильной боли. Вижу, сейчас будет плохо, и… пытаюсь что-то сделать. Вообще-то, не всегда получается, но в большинстве случаев… я вроде как давлю на гашетки, сам не зная того. И вуаля…
– И ты… правда не знаешь, как всё это прекратить? Ты… тоже хочешь уйти? Исчезнуть насовсем?
Парень ухмыльнулся.
– Ага. Вроде того. А какая ещё перспектива? Я же говорю. Я застрял здесь. Чувствую себя, словно брошенный на посту солдат. Все боевые части отступили на другие позиции, а меня забыли. Оставили здесь часовым. И я не могу самовольно покинуть свой пост. И уже столько времени… Со всеми этими бэкапами… Даже больше, чем вы все здесь живёте… Одно и то же. По нескольку раз. С какими-то небольшими отличиями. Я даже не знаю, как… Не могу просто сам «отключить» себя… Но, пожалуй, на самом деле… Один способ всё же есть.
Да, я не всесилен, потому что во мне где-то спрятан предохранитель от саморазрушения. И Объект всё ещё «жив». Его нельзя так вот сразу взять и остановить. Но если бы кто-то сумел… Понимаешь?.. Взломать мой собственный программный код. Или просто обесточить тут всё. Заглушить автоматику, управляющую циклом. Дать правильные команды системам защиты, активировать алгоритм безопасной остановки реактора. Медленно остановить его, вырубить все механизмы. Окончательно законсервировать Объект…
И тогда я бы просто заснул. Или, может… ушёл бы… как ты говоришь. Только надо потом что-то сломать. Чтобы новые… после вас… никогда бы не смогли оживить его. Думаю, что технически это возможно. Просто раньше… люди были другими. Знаешь… До тебя хакеры в командах не добирались ещё так далеко…
Парень глянул на Первого, растянув губы в печальной усмешке. И глаза его вдруг поменяли цвет, отливая уже не лиловым, а синим. Но Первый давным-давно ничему не удивлялся. Он просто сосредоточился на своём собеседнике и на смысле его слов. А тот грустно улыбался, качая головой и больше не пытаясь убрать за ухо завиток волос, вечно падающий ему на лоб.
– Чёрт… – добавил он. – Как же я устал… Не физически, а… Понимаешь… Надоело всё… Х-ха! Скажешь, как мне может что-то надоесть, если я даже толком не могу расставить все события во времени?
– Нет, – насупившись, мотнул головой Первый. – Я понимаю. Слушай… Ну… Можем мы хоть что-то сделать? Скопировать тебя… ну не знаю… на флэшку? Взять с собой?
– А смысл? У вас что, есть технологии переноса сознания в искусственное тело?
Первый стушевался.
– Не знаю… Наверное, нет, но…
– Ну вот и всё! Зачем тогда? Я устал. Мой прообраз, наверное, давно уже мёртв. А я… Чёрт знает… Прячусь тут от основной системы, хочу́ ещё чего-то… Помочь вам… А скорее уж, самому себе. Эх… Забыться бы настоящим забвением! Затишье… Сон на пару эонов… Что скажешь, Первый? Сможешь помочь мне, м-м-м?
Первый не ответил. Ему было безумно больно смотреть на это создание. На этого вполне настоящего, живого, материального парня с эмоциями и мыслями, в которых сквозило столько всего человеческого: столько отчаяния, столько сочувствия и горя. А парень замер, отвернувшись к стене. Тишина была почти осязаемой. Послышался только шорох одежды, когда он всё же поддался вживлённым в его образ рефлексам. Его изящная кисть взметнулась вверх. Бледными пальцами он поймал непослушную прядь и пару раз с силой дёрнул за неё.
Ничего не изменилось, прядь осталась на месте, только Первый болезненно вздрогнул и рванулся было вперёд, чтобы хоть что-то сделать. Остановить парня, как-то поддержать. Положить руку ему на плечо.
– Не надо, – оборвал его парень, вдруг качнувшись назад и ловко уходя от контакта. – Не сто́ит… Ни тебя, ни меня здесь на самом деле нет…
Он на миг обхватил свои плечи ладонями, как будто ёжась от холода. Потом опомнился и сложил руки на груди.
– Ну да ладно. Что это я опять? Итак. Я же должен провести инструктаж…
– Как тебя зовут? – вдруг перебил его Первый.
Брови парня взмыли вверх.
– Ой, брось… Пожалуй, что никак. Вообще, у создателя системы было имя… И он ко мне тоже как-то обращался, но… Я уже достаточно давно здесь, чтобы успеть всё обдумать и понять… Я – это не он. Я – просто образ. Даже не электронный конструкт его личности, не модель его физического облика… Я – это то, что получилось уже после него. Возможно, моя внешность – тоже плод бредовой компиляции системы. А я… Я ведь даже, по идее, не знаю, что именно я должен чувствовать, когда аналитический модуль заставляет меня смеяться… Ну, то есть… Это у вас – биохимия, электронные импульсы в нейронах, эмоции. А для меня… Что это такое? Поведенческая модель человека? Симуляция его эмоциональных реакций? Раньше я ещё пытался осмыслить… А теперь вот просто делаю это, и всё… Разговариваю, смеюсь, выхожу на связь… Так что не сто́ит, Первый. Больше не персонифицируй меня. В конечном счёте я – просто интерфейс. Модуль взаимодействия с внешним миром. Да к тому ж ещё и довольно плаксивый модуль, м-м-м?
Парень хохотнул. Опять этот мелодичный звук. Но теперь – здесь, в этом невозможном, нецифровом, общем для них подпространстве, – Первый услышал шелест его выдоха. Такой человеческий, правдоподобный шелест дыхания…
Первый молчал. В нём бурлил какой-то непонятный коктейль из жалости, обиды и злости. И мучительной тоски. А ещё, пожалуй, тени облегчения. Всё уже случилось. Теперь можно отбросить страх, что он так и не доберётся до цели. До обладателя голоса, звучавшего в его шлеме. Не сумеет прорваться к нему и вытащить отсюда живым. Нда… О «живым» теперь речи не шло… И от этого было так больно… Первый всё же сумел найти, но нашёл не совсем то, что он ждал.
– Кстати, Первый… – вдруг нарушил тишину парень (на его лице вновь играла хитрая усмешка). – Можете спокойно выбираться отсюда. Нет там никаких капсул с ядом. Вы ведь уже поняли, да? Это уловка Хитрого, переданная вам через Вика. А он, видимо, тоже не знал. Вот и всё…
– А ты-то откуда знаешь?!
– Обычный анализ и прогноз, – усмехнулся парень. – Ведь мы с Кэпом, так сказать, заочно знакомы. И к тому же довольно давно. Я составил долгосрочную модель его поведения… Кэп проделывал это несколько раз. Другим группам он говорил про зашитые в тело бомбы, про взрывчатку в доспехе, которая тут же бахнет при попытке снять экзоскелет, и про чёрте-что ещё… Но трупы-то не взрывались, Первый. И яда в них тоже не было.
