вернуться на корабль, пока не наступила ночь.
Ману совершенно не хотелось оставаться на острове после наступления заката.
На проверку кукла оказалась довольно лёгкой, и Ману смог сдвинуть её силой телекинеза, которая, если использовать устаревшую классификацию, была у него как у Генерала Второго неба.
Всем открылось ужасное зрелище. Голова Нерима была приплющена, словно дыня, которую сбросили с башни. При виде этого Настер вздохнул, и впервые в ушах Ману его вздох прозвучал действительно старым и уставшим.
Тело Нерима закутали в синий флаг и отнесли на корабль.
После этого пришло время решить ещё одно важнейшее дело.
Ману молча посмотрел на куклу, сидевшую в алой лужице на земле.
Что им делать с этой… Штукой? Он заглянул в её глаза, посмотрел на своё выпуклое отражение в них, постучал — тихий звон. Ману приказал попробовать распилить странную… вещь, но вскоре, когда сломалась вторая по счёту пила, ему пришлось отменить своё приказание.
Наконец, ещё немного помявшись, он сказал, чтобы куклу отнесли на корабль.
Матросы с ужасом посмотрели на своего офицера, когда услышали приказ, но ослушаться не смели.
На перевозку такой махины потребовался весь оставшийся день. Она чуть не перевернула лодку, но в итоге устояла, к великому негодованию всех матросов, и вскоре оказалась на главной палубе «Бродяги».
Эльфы снесли её в трюм, где хранились прочие удивительные вещи, найденные командой за время своей экспедиции, а когда снова приподнялись на корабельную корму, солнце уже медленно таяло в золотистых водах на горизонте.
Долго ещё все шептались о произошедшем и поминали капитана за кружкой рома, двойную порцию которого сегодня выдали по приказу офицера Фарна. Многие из тех, кто был на корабле во время происшествия, тайком спускались в трюм посмотреть на злополучную куклу — интереса ради и чтобы потрепать нервишки.
Ночь обещала быть бессонной, и всё же алкоголь умеет творить чудеса. Кода на ясном морском небе выступили звёзды, большая часть команды уже храпела на своих койках.
Мрак трюма нарушал только тусклый свет, источаемый маленькой флуоресцентной ящеркой, найденной, судя по бирке с цифрами «3» и «2» на клетке, на третий месяц второго года экспедиции.
Ящерица с интересом разглядывала глянцевую куклу, освещённую её собственным зеленоватым светом.
Вдруг жёлтые зрачки земноводного расширились.
Кукла дёрнулась, загремела, а затем небольшая пластина у неё за спиной, прежде совершенно незаметная, опустилась вниз. Раздался скользкий и хлюпающий звук. На деревянной стене, покрытой крепкими балками, выросла мутная и бесформенная тень.
Ящерица быстро забегала по своей клетке в отчаянной попытке выбраться на волю.
Неизвестное создание меж тем захрустело, заклокотало и стало ворочать головой, осматриваясь по сторонам. Вскоре Оно повернулось к ящерице, и тусклое мелькающее сияние осветило это… Существо.
Тело у него было обыкновенное, человеческое, разве что покрытое плотной и гладкой, как резина, серой кожей, а вот лицо… Вместо лица у него было несколько щупалец с присосками, между которыми свисал заострённый жгутик.
Монстр мимолётно посмотрел на ящерицу, которая бегала по своей клетке, и уже было стал пробираться к лестнице, как вдруг остановился и прищурился.
Лестницы заскрипела, и в трюм медленно спустился эльф с кудрявыми золотистыми волосами.
В одной руке у него был фонарь, в другой — пистолет.
Лицо эльфа было каменным, а глаза блестели перламутром…
Глава 75. Последовательность
Странное создание с головой осьминога оторопело перед лицом перламутровых глаз. В его действиях на секунду появилась растерянность, на смену которой немедленно пришла решимость. Монстр сперва попятился, а затем резко вскинул руку. Кукла тотчас приоткрылась и превратилась в железную даму. Тысячи острых спиц вспыхнули в её чреве. Снизу высунулись маленькие колёсики, и она, с грохотом, устремилась прямо на эльфа.
Человек-осьминог отпрыгнул в сторону и прищурился. В его глазах мелькнул довольный блеск.
Вдруг эльф с перламутровыми глазами приподнял руку.
Кукла остановилась, затрещала, но продолжила, хотя и более медленно, приближаться.
Тогда взгляд и рука эльфа опустились на пол. Раздался грохот, деревянные доски треснули, и кукла резко полетела вниз.
Осьминог опешил и уже хотел ринуться за ней, как вдруг верёвка, которая всё это время лежала рядом, вскинулась, набросилась на него, как удав, и опутала с ног до головы.
Человек-осьминог с грохотом свалился на деревянные доски.
«Ману» приблизился к нему и некоторое время разглядывал своими перламутровыми зрачками. На лице… Если это можно назвать лицом… Осьминога появилось выражение ужаса. Его щупальца стали скручиваться в трубочки.
«Ману» посмотрел на это молча, затем опустился на корточки и провёл рукой по голове осьминога. Последний вздрогнул, как после удара током, и замер. Постепенно ужас в его глазах развеялся, и сами они, чёрные, цвета морской бездны, неожиданно приобрели перламутровый блеск.
Ману и осьминог молча посмотрели друг на друга.
Их глаза мелькали быстрым светом, словно между ними происходило невербальное общение.
Наконец осьминог поднялся и медленно стал подниматься по ступенькам на верхнюю палубу.
Ману и ящерка в клетке молча проводили его глазами, сверкающими перламутром…
Несколько времени спустя осьминог поднялся на корабельную мачту, где его уже дожидались моряки — с перламутровыми глазами, — которые спустили для него лодочку и доставили на остров.
Он вышел на песок и направился в джунгли.
Там, возле пальмы в самом сердце острова, прикрытый широкими листьями притаился узкий туннель. Человек-осьминог опустился на колени и стал карабкаться в него под землю…
Сперва ему приходилось прорываться через древесные корни и плотный грунт; постепенно, однако, туннель становился всё шире и шире, и вскоре осьминог смог приподняться на ноги.
Под конец проход превратился в спиральную пещеру, в конце которой находилась лакированная деревянная дверь. Человек-осьминог приоткрыл её и попал…
В безумие.
Сущее безумие. Иначе описать всё происходящее было невозможно. Земля напоминала пёстрое полотно, одеяло, целиком состоявшее из разноцветных заплаток. Вокруг росли деревья с зелёными листьями и коричневыми стволами… Слишком зелёными листьями и слишком коричневыми стволами, из тех, которые бывают только на детских рисунках.
Всё это пересекала мощёная каменная тропа, которая напоминала собой мост логики, протянувшийся над беспорядочной бурей.
Именно на неё вышел человек-осьминог.
И встретил своих сородичей.
Их было пятеро, и у каждого было нечто особенное. Тоже кукла, или кубик, или другая парящая рядом странная вещица.
— Уже вернулся, Ньёрл? — спросил предводитель отряда, высокий Спящий в серой набедренной повязке. — Где твой Тотем?..
— Потерял… Там было опасно. Очень опасно… — ответил ему спящий по имени Ньёрл.
— Хм… И сейчас опасно?
— Сейчас не так опасно. Но сложно выбраться. Остров.
— Остров… Пускай. Запиши, Хатеп.
Другой спящий кивнул, и в следующую секунду
