целых пять, одна за ладью, одна за то, что он бился наравне со всеми, одна за сломанные ворота в поселке пруссов и еще две за командование боем и за удар ветром по данам.
Возгарю, Беляю и Колояру выделили по три доли за их заслуги. Мне — целых две доли, но тут пошли шепотки возмущения, как так такому молодому и целых две доли. Но их быстро заткнули, рассказывая, как я бился и как лечил людей. Недовольные, конечно, остались, но помалкивали, скрывая свою зависть.
А еще ведь были корабли, которые не разделишь на доли, их в Волин отведут на продажу, два дракара данов и две ладьи, принадлежавшие Путиславу, а после продажи раздадут деньги согласно долям.
Дядька хотел одну ладью Путислава забрать, но по деньгам не получалось, и его доли явно для этого маловато. Он уговорил нас отдать ему свои доли с реализации кораблей на выкуп у общества одной ладьи.
Правда, когда корабли с торга уйдут, неизвестно, ведь их быстро не продашь.
Со своей доли мне пришлось брать в холопы одаренного прусса, которого звали Накам, и его семью. С ним это было обговорено, ведь иначе как через холопство места ему на кораблях не нашлось бы. И тогда пришлось бы его оставлять в разоренном селении.
Правда, один из воинов положил глаз на мать Накама и очень хотел ее себе в холопки. У нас дело чуть до драки не дошло. А потом отец его просто задавил авторитетом, а против моего рода сейчас сильно не попрешь. К тому же я в бою победил Накама и похолопил его семью. Так что настырному воину пришлось отступить.
Мои родичи так же предпочли взять себе холопов вместо полезного скарба.
А еще я смог урвать немного янтаря и договориться с дядей Колояром, что, когда пойдёт в торговый поход, он его реализует.
Так что, собравшись, загрузив корабли частью трофеев и захватив доставшиеся в бою драккары и ладьи, народ отправился в Волин на торг.
Я же вернулся на учебу к Снежане, скучно было. Только Бажена меня радовала, приятно было просыпаться с ней в обнимку.
Начала налаживаться обычная жизнь. Вновь возобновились тренировки с Говшей, и к нам начал присоединяться Могута, с которым мы бились, используя наш дар ветра. Это будоражило кровь, когда вокруг тебя расходятся потоки ветра.
Вернулся дядька Колояр с Волина, оставив корабли на реализацию Зорену, и начал готовиться к торговому походу в Византию.
А мне становилось скучно.
Я прекрасно понимал, что я сейчас взял все, что мог, от учебы у Снежаны и тренировок с Говшей. Вот только я не мог понять, какой стоит сделать новый шаг? Шаг, который меня приблизит к выполнению задания Триглава.
Пострадав от скуки, я решил съездить домой, проведать семью.
Вот только там меня ждал интересный разговор. После ужина отец завел беседу.
— Яромир, вот тебе семнадцать зим, — и отец отхлебнул из кружки.
— Шестнадцать, отец, — поправил я его. Мама с укором на него посмотрела, а Смиляна улыбнулась краешком губ.
— Да? Выглядишь старше, — и отец тоже улыбнулся. — Вот ты взрослый муж уже, испытание прошел, в боях настоящих побывал, и даже свои холопы есть. Пора жениться и наследников завести.
Я же потерял от его слов дар речи, не зная, что и сказать.
— Мы тебе жену нашли из хорошего рода, а за нее в придачу и ладью дадут, — отец с довольством на меня посмотрел.
— Жениться? — только и смог я из себя выдавить.
Интерлюдия
Триглав сидел на берегу лесного озера в ожидании своей супруги. Его знаменитый шлем с тремя личинами покоился рядом на зеленой траве.
Раздались тихие и спокойные шаги, и на его плечо опустилась изящная женская ладошка.
— Здравствуй, муж мой, давно тебя не было, я соскучилась.
— Голубушка моя, здравствуй, я тоже соскучился по тебе, — и он обернулся, всматриваясь в родное и любимое лицо своей супруги.
— У тебя получилось?
— Да, я смог соединить два его осколка в одном теле, ты уверена, что он сможет? — в голосе Триглава звучало сомнение.
— Да, не зря же наш сын назвал его братом и обменялся с ним своей кровью.
— Если бы не он, сын и не оказался бы в таком положении, и не привязал бы свое возрождение к потомкам, — в голосе Триглава проскальзывала злость.
— Ха, ха, — женщина прикрыла ладошкой рот. — Если бы не он, то наш погиб бы еще раньше во младенчестве, ведь именно он спас его от слуг Чернобога, пока я рожала тебе другого и не могла вмешаться. Ты разве забыл?
— Прости, дорогая, что меня не было в такой момент рядом, ты сама знаешь, чем я занимался тогда.
— Знаю и не виню тебя в этом, муж мой.
И на берегу озера разлилась тишина.
— Тебя все же что-то тревожит, расскажи? — и женщина села рядом со своим мужем.
— Ты права, как бы по моему следу в тот мир не прошли слуги Чернобога. Они ведь могут не справиться.
— Не кручинься, они справятся, и мы скоро увидим своего сына, нашего первенца.
Конец первого тома.
