знаков.
Филбертус вскинул бровь, но король раздражённо покачал головой.
— Я ничего не заметил, но говорят, что часто клеймо дьявола бывает скрыто от посторонних глаз.
— Мне придётся раздеть её.
— Можешь даже снять с неё кожу. Впрочем, с этим повремени. Пока я расскажу тебе, в чём дело, но ты должен держать всё в секрете, в том числе и от Дамы Белой Башни. Я знаю, что ты предан ей…
— Я предан вам, — спокойно возразил Филбертус.
— Отлично. Ни ей, и никому.
Он рассказал всё, что узнал от леди Ровены и вопросительно посмотрел на мага. Он знал, что этот парень — прямой потомок старушки Инес и потому наделён особым даром, но он так же Монморанси, и чем-то навязчиво напоминал ему Армана. Впрочем, прав на трон он не имел, поскольку в его роду затесалось несколько бастардов, и сомневаться в его верности причин не было.
— Я думаю, что она честна, когда говорит о том, что не является колдуньей, — произнёс Филбертус. — Ротамон намеренно направил сюда её, потому что его вторжение или другого колдуна вызвало бы переполох среди магов, а в прямом поединке с Дамой Белой Башни мало кто устоял бы. И я подтверждаю, что некие знаки могут быть способом вызова, как сущности, так и колдуна. Вы приняли решение?
Он смотрел на Ричарда так же, как Джинхэй, внимательно, но без эмоций. Король пожал плечами.
— Согласись, предложение соблазнительно, но и опасно. Можно ли доверять колдуну? А что, если при встрече он попытается убить меня? Может, на самом деле он давно вступил в союз с алкорцами?
— Альдор не станет вас убивать, — возразил маг. — Они там в луаре слишком чтут кодекс рыцарской чести. Но врагов у вас немало, так что опасения оправданны. Однако я заверяю вас, что есть способы защитить вас от враждебной магии, даже от заклятия смерти.
— Я не хочу ставить в известность об этом твою прабабку. Она воспротивится.
— Без сомнения, — невозмутимо кивнул Филбертус. — Но я справлюсь сам. У меня в арсенале много защитных средств, полученных от неё, я могу позаимствовать сильные амулеты из её ларцов. К тому же можно начертить защитный круг и установить магическую преграду. Наверняка есть и другие способы защиты. Это — только то, что сразу пришло мне в голову.
— Я подумаю, — пожал плечами король. — А ты, на всякий случай, позаботься о защите при столь опасном свидании. И держи всё в секрете.
— Я понял, государь, — придворный маг поклонился и вышел из гостиной, а король взглянул на собаку, снова улёгшуюся у огня.
— Вот так, Роло. Как просто змея может проползти в твой дом мимо стражников и заклятий, лишь доверчиво глядя в глаза. Никогда не верь женщинам. Впрочем, и мужчинам тоже. Сегодня ты спишь возле моей кровати, и держи один глаз открытым, одно ухо поднятым. Даже мышь не должна проскочить мимо тебя незамеченной.
Роло не спеша поднялся и, подойдя к двери, выжидающе взглянул на хозяина. Ричард отворил дверь и вслед за собакой вошёл в спальню. Роло не спеша поднялся и, подойдя к двери, выжидающе взглянул на хозяина. Ричард отворил дверь и вслед за собакой вошёл в спальню
Глава 7
На то, чтоб добраться до Грозовой горы, Оршанину понадобилось несколько светлых дней. На сей раз продвижение по континенту прошло без происшествий. С отрядом слуг барона Делвин-Элидира он добрался до небольшого торгового города, где прямо на постоялом дворе договорился присоединиться к купцам, следующим в Магдебург. Здесь формирование таких караванов было обычным делом, а его небогатая, но добротная одежда не вызывала ни у кого опасений. У него были хорошие манеры, он заказывал хорошую еду и дорогое вино, причём расплачивался, не торгуясь. Так что его новые спутники с удовольствием приняли его в свою компанию, а после, когда их пути разошлись, дали карту, по которой он смог добраться до подножия скал.
А вот путь по горам занял у него целых три дня, потому что был странным и запутанным. Ему приходилось то пробираться по узкой горной тропе, держа всхрапывающего коня под уздцы, то спокойно скакать по крутому серпантину, то перебираться через каменистые осыпи. Однажды он не сразу смог найти очередной ориентир — скалу с большим валуном на вершине и, решив довериться прямой широкой тропе, поехал по ней, в поисках следующего ориентира, но неожиданно оказался на самом краю бездонной пропасти, которой обрывалась эта самая тропа. Ему пришлось вернуться обратно, оставив на время коня, ползать по скалам в поисках скалы с камнем, и лишь поднявшись на гребень горы, он увидел её за перевалом. Кое-как перебравшись через него, отчаянно беспокоясь за испуганного коня, привыкшего к гладким дорогам, он потерял остаток светлого дня и был вынужден заночевать под открытым небом. Поскольку травы в горах не было, он скормил своему голодному скакуну весь свой хлеб и даже сыр, оставив себе только кусок вяленого мяса.
Когда он, наконец, выехал на широкую горную дорогу, ему вскоре снова пришлось свернуть в сторону, потому что вдалеке он заслышал ржание лошадей. Спрятав коня за обломком скалы, он укрылся в расщелине и увидел промчавшихся мимо рыцарей в полном вооружении. В деревне, где он ночевал, ему сказали, что дорогу к Алмазному сердцу сторожат рыцари Девы Лардес, которые никого не пропускают дальше своей цитадели, без всякой жалости убивая любого путника, не пожелавшего повернуть назад.
Не рискнув идти мимо этой крепости, он решил обогнуть её, пробираясь по узким тропам, протоптанным, скорее всего, горными оленями и козлами. К счастью, животные знали эти места без карт и ориентиров, и он сумел пробраться по ним, и, наконец, снова оказался на дороге, откуда вдалеке виднелись белые башни горной цитадели. Она была позади, но впереди дорога обрывалась огромной насыпью колотого камня. На карте здесь должна была находиться скала, но теперь она своими обломками перекрыла дорогу.
Вздохнув, и утешительно погладив коня по гриве, он снова свернул на звериные тропы. По ним он плутал до следующей ночи, и, хоть не нашёл пути к цели своего путешествия, но набрёл на довольно зелёную лужайку, обрадовавшую его усталого скакуна. К тому же с гор здесь сбегал быстрый холодный ручей, и можно было напиться и путнику, и его коню.
Еда, взятая с собой, закончилась, но Кирилла утешало хотя бы то, что его конь с радостью щипал свежую зелёную траву. Ночью ему пришлось развести костёр и спать вполглаза, потому что едва спустилась темнота, как на краю
