клиники “Шарите” Максом де Крини и самим Шелленбергом. Кстати, офицер по фамилии Шеммель действительно существовал, в этом отношении Шелленберг подстраховался от возможной проверки, которую СИС, однако, так и не удосужились провести. Немцы начали, как казалось англичанам, настоящее обсуждение вопросов будущего заключения мира. Основными темами являлись устранение Гитлера, прекращение войны на приемлемых для Германии условиях и возможность создания единого антикоммунистического фронта. “Шеммель” и “Мартан” заявили, что это вполне под силу разветвленной организации офицеров и генералов-антанацистов, предлагающих немедленный уход Германии со всех оккупированных территорий в обмен на возврат отобранных у нее после Первой мировой войны колоний. Британцы внимательно выслушали программу мирного урегулирования и ответили, что им необходимо доложить о ней в Лондон. Пока же для поддержания связи они предложили немцам коротковолновой радиопередатчик и коды для связи. “Шеммель” и “Мартан” с благодарностью приняли трофеи и уехали, предварительно договорившись встретиться через несколько дней.
В Лондоне намерения немцев приняли за чистую монету, и 1 ноября Чемберлен сообщил Военному кабинету о ведущихся переговорах и связанных с этим надеждах. Шелленберг тоже надеялся на продолжение контакта, он собирался в самом ближайшем времени слетать в Лондон, чтобы еще глубже проникнуть в систему британской разведки. Полученная им радиостанция была слишком слабой для поддерживания связи из Дюссельдорфа, где располагался штаб операции, и немцы использовали свой, более мощный передатчик. Следующая встреча состоялась 7 ноября, но уже на следующий день в ход событий вмешался неожиданный фактор, связанный с ситуацией внутри рейха.
8 ноября 1939 года на ежегодной встрече “старой гвардии” НСДАП в мюнхенской пивной “Бюргербройкеллер” прогремел взрыв, обрушивший своды и балкон погребка. Погибло семеро нацистов и один офицер вермахта, число раненых достигло шестидесяти. Среди пострадавших не оказалось главного объекта покушения — Адольфа Гитлера, он уцелел по чистой случайности. Программа встречи была известна, и террорист, плотник по имени Иоганн Георг Эльсер рассчитал все абсолютно правильно. Его бомба с часовым механизмом была установлена в нужном месте, в одной из колонн около импровизированной трибуны. Эльсер монтировал свое взрывное устройство постепенно. В течение шеста дней он появлялся в пивной тридцать раз, прячась по вечерам, чтобы ночью спокойно поработать, а утром, замаскировав следы своей деятельности, смешаться с толпой посетителей и незаметно уйти. 6 ноября плотник-террорист установил часовой взрыватель, следующей ночью выполнил окончательную проверку, запустил часы и утром уехал к швейцарской границе. В 09.20 взрывное устройство сработало. Но в этот раз Гитлеру срочно требовалось успеть в Берлин к определенному времени, и из-за нелетной погоды он отправился туда поездом, поэтому покинул зал раньше намеченного времени, в 09.07. Это в дальнейшем дало повод нацистской пропаганде утверждать, что само провидение хранит фюрера на благо германского народа.
Пивная “Бюргербройкеллер” после взрыва
Эльсер не сумел пересечь границу, поскольку вызвал подозрение у двух таможенников, только что прослушавших радиообраще-ние фюрера с призывом усилить бдительность на постах погранперехода. На допросе он показал, что действовал в одиночку, однако Гитлер не поверил этому и изначально обвинил в организации покушения британскую разведку, поручив Гиммлеру добыть требуемые доказательства. Дальше указание пошло по нисходящей. Рейхсфюрер СС сам перезвонил Шелленбергу в Дюссельдорф и приказал ему при ближайшей встрече арестовать обоих британских резидентов и доставить на территорию рейха. Полет в Лондон, естественно, отменялся. Будущий начальник СД-аусланд пришел в ужас от решения начальства похитить англичан на нейтральной территории и сорвать всю операцию, однако с прямым приказом Гитлера ничего поделать было нельзя. Силовую часть акции Гейдрих поручил человеку, “начавшему Вторую мировую войну” — Альфреду Науйоксу, в течение суток сформировавшему группу захвата. Все было готово.
Ничего не подозревающие Стивенс, Бест и Клопп 9 ноября отправились в приграничный городок Венло, по дороге обсуждая возможность внезапного захвата Нидерландов вермахтом. При этом Стивенс на листе бумаги для памяти записал фамилии всех своих агентов, которых в этом случае следовало срочно эвакуировать из страны, и спрятал его в карман. Впоследствии он утверждал, что успел уничтожить список, но ход событий говорит об обратном.
Кафе “Бахус”, в котором была назначена встреча, располагалось у самой границы, но англичан не насторожило это обстоятельство. Оно стало последним звеном в цепочке поразительной беззаботности, оперативной неграмотности, пренебрежения требованиями конспирации и дилетантства, приведшей к краху всей системы британской разведки на севере континентальной Европы. Очень скоро обоим резидентам стало ясно все. Через границу прорвалась машина с боевиками, отважно отстреливавшийся Клопп был смертельно ранен, и всех троих немедленно переправили на немецкую сторону. Оператор радиоцентра СИС принял сообщение: “Очень скучно поддерживать связь с тщеславными и глупыми людьми. Надеюсь, вы поймете, почему мы прекращаем наше знакомство. Привет от любимой вами немецкой оппозиции. Гестапо”[74]. Следует отметить, что похищение Стивенса и Беста нельзя относить на счет СД или гестапо, где в тот период работал Шелленберг. К его осуществлению были привлечены обе упомянутые структуры, которые курировал Гейдрих, а над ним надзирал Гиммлер. Застигнутым врасплох оказался абвер, кропотливо проводивший ювелирную операцию по нейтрализации голландской агентуры, и его начальник адмирал Канарис был вне себя из-за ее срыва.
Акция, вошедшая в историю разведки как “инцидент в Венло” или “похищение в Венло”, еще не закончилась. Начались допросы. У умершего “Коппенса” обнаружили документы сотрудника разведки Нидерландов, что позволило немцам с достаточным основанием заявить о нарушении статуса нейтрального государства и вскоре использовать это в качестве предлога для вторжения.
Напуганное голландское правительство открестилось от своего участия и попыталось объяснить действия погибшего офицера ошибкой его непосредственного начальника, немедленно изгнанного со службы. Однако это не могло ввести в заблуждение никого. Британцы подвергались интенсивным допросам, но требовавшейся немцам информации о подлинных подпольных антинацистских группах дать не могли, поскольку не знали о их существовании, да таковых в 1939 году в Третьем рейхе почти и не было. Зато Стивенс дал развернутые показания о структуре МИ-6, лишь слегка перепутав нумерацию секций. Оба англичанина раскрыли весь свой агентурный аппарат, после чего британская разведка на севере континента оглохла и ослепла, а сеть резидентур “Z” полностью прекратила свое существование. Один из руководителей СИС впоследствии заявил: “Вся наша система шпионажа в Западной Европе была сметена одним махом”[75]. Отношения Британии с Нидерландами бесповоротно испортились, не лучше обстояло и дело с Францией, заподозрившей Лондон в ведении тайных сепаратных мирных переговоров. Однако последний удар Гитлер еще не нанес. Через некоторое время измученному допросами Эльсеру показали Стивенса и Беста, и несчастный человек подтвердил, что именно эти двое
