— Уже пообещал, признавайся! — ложится дед на спинку кресла.
— Нет. Этот урок я усвоил. Я не предлагал. Но я знаю, что она с радостью согласится. И как человек очень требовательный к себе и справедливый будет делать любую работу идеально. Но нет, значит, нет.
Да… Да… Да!
Ну что тут думать, а?!
Как бывший спортсмен, попавший в ситуацию, она идеальный сотрудник для фонда! А учиться будет заочно.
Для Динки так важно не зависеть сейчас ни от кого. Даже от меня. Она вгрызется в эту возможность!
Равномерно дышу, спокойно глядя деду в глаза. Покер-фейс! Это такая игра… Как только показываешь, что слишком заинтересован, дед тут же превращает это в инструмент для воспитания. А я уже немного подустал, честно говоря от воспитания Марка Дагера. Я уже идеально воспитан!
— Я знаю, что для тебя это важно, — ухмыляется он. — Можешь не строить мне глазки, внук.
— Так и…? — дергаю бровью.
— Я поговорю с кадровым руководством.
— Благодарю! — улыбаюсь, вставая.
У дверей мама незаметно засовывает несколько купюр в мой карман, целуя в щеку.
О, нет, я не отказываюсь. Я почти на нуле. А до своих личных денег мне еще месяц, как минимум. Весьма скромных, надо сказать. Серафима, конечно, не даст умереть нам с голоду. И все же…
— Только не пейте!
— Да нам же нельзя, мам.
— И… Дина очень хрупкая, ты же помнишь, да? — многозначительно и тактично. — И… нельзя…
— Ма-а-а-ам!
Не надо со мной разговаривать на эти темы. Я даже сам с собой на них не разговариваю. Не будите во мне демона! Он и так оголодал до невменяемого состояния.
— Все-все…
Уезжаю.
Дина ждет меня в сквере у больницы. Протягиваю ей белую розу.
— Вау…
Никогда не видел ее на столько безупречно вылизанной. Ее глаза сделали огромными, кожу мерцающей, а губы трепетными — прозрачный блеск.
Инопланетянка моя!
Волосы стильно и гладко собраны наверх. Ей идут такие силуэты! Девичья шея — как отдельный вид эстетики.
Улыбаясь, отвожу взгляд.
— Плохо? — волнуясь.
— Глаза слепит, — стебу ее, прокашливаясь.
— Иди к черту, а? — шлепает слегка мне розой по губам.
Покорно сношу выпад, облизывая губы.
Усаживаясь поудобнее, кладет ногу на ногу.
Юбка платья длинная, но полупрозрачная. И под ней идеальные ножки. И только мой взгляд может различить на коленях телесного цвета ортезы. Потому что я знаю, что они там.
— Рафаэль, мне вернули вещи, которые были со мной, когда я поступила в больницу. Вот… — протягивает мне разбитый телефон. — Это нужно отдать Паше.
— Он в Москве, Дин. Могу его отцу отдать.
— О, нет! Тогда оставлю пока у себя, — прячет в сумочку.
На территории школы пусто, все в актовом зале. Мы опоздали немного…
Кресло у Дины с движком. Но мне удобнее везти его перед собой. Когда не контролирую, то начинаю нервничать. Чувствую и ее нервозность.
— Прекрати, Кузнечик. Ты прекрасно выглядишь. И то, что сидишь, этот факт не меняет.
В зале я везу ее по проходу, останавливаю у пустого кресла, присаживаясь рядом.
Идет вручение аттестатов.
Передо мной Кислицын. Касаюсь его плеча. Оглядываясь, незаметно тянет руку. Пожимаю. Улыбнувшись Динке, отворачивается.
По рядам волна шепотков. Это нам моют кости. Кто-то с любопытством, без желчи, Кто-то с радостью подхватывая сплетню. Кто-то с сочувствием… Но есть и особо одаренные.
Сидящая в ряду напротив Тина бросает на Динку презрительный взгляд. Дина изящно перекладывает ногу на ногу, чуть меняя позу. Покачивает туфелькой.
Тина косится, не отводя глаз от наших сплетенных кистей. Что-то быстро строчит в телефон, поглядывая на нас.
— Рафаэль! — стучит пальчиком по плечу мне Гала, сидящая позади.
— М?
— Ты сегодня открываешь бал? — таким голосом… — Или… не с кем?
Накрываю второй рукой вздрогнувшую Динину кисть.
— Сегодня я могу открыть только счет, Гала. Кто кому врежет зрелищнее. Мне засчитать твою плоскую попытку как удар?
Не отвечая Гала ретируется. Тина недовольно поджимает губы… И открывает рот, но я взглядом тут же закрываю ей его, блокируя попытку высказаться.
Не надо тыкать в мои больные места. Я могу что-нибудь сломать — репутацию, психику, карьеру. Я могу. Все в курсе.
Рядом со мной пустое кресло. Дальше — Фил. Встречаемся взглядами. Отводит первый.
Следующую объявляют Динку для вручения аттестата. Я встаю вместо нее. Получаю сразу же два — и ее, и свой.
Зал бурлит…
Оказывается, мы оба почетные лица выпуска!
После вручения, совместная фотка на фоне школьной вывески — это традиция!
— Я не хочу в кресле… — шепчет Динка.
Разрешаю ей подняться с него ровно на минуту. Нас ставят в центр, чуть сдвинув Крис и Галой. К еще нескольким «почетным». Мое сердце панически колотится. Впрочем, как и всегда, когда она двигается свободно. Потому что еще нельзя… И она все еще хрустальная.
Благо — фотосессия быстро заканчивается. И я усаживаю ее в кресло.
Перед балом тусуемся вместе с кикерами на турничках. Рита в роскошном алом платье оседлала среднюю планку, придерживаясь за верхнюю.
Все угорают! Настроение отличное.
Скинув туфельки спрыгивает Сане в руки. Целуются… Сегодня день поцелуев, да! Штрафов никто уже не боится.
Нам рады… Динка наконец-то расслабилась и общается. А я молчу. И плаваю в горячем предвкушении вечера! Там будет много поцелуев. А может и не только их.
— Дагер, можно тебя?
Фил…
Отхожу с ним в сторону. В компанию золотых.
— Короче, — морщится. — Фотку вашу выложил я. Царева оставила незапароленный планшет в рекреации.
— Мм… Да нам по боку, Фил, — ухмыляясь, обвожу всех взглядом. — Мы ее с Диной вообще как аватарку воткнем на аккаунт. Ты бабки людям отдай теперь, которые как бы выиграл. Потому что ничего не было между нами с Динкой. А ты всех обманул. И нагрел на крупную сумму толпу людей. Нехорошо…
— Я верну! — закатывает он глаза, разворачиваясь к недовольным пацанам. — Не сразу, конечно…
— Не сразу, это не по правилам, Фил. Не сразу — это ж проценты!
— Вы чего, пацаны. Мы ж свои.
— Ага… Если бы кикеры тебя не спалили на камерах. Ты бы не вспомнил, что «свои».
