— Воскресенье? — слышу голос преподавателя.
— Ничие… — мямлит Кузнечик.
— Би! — шепчу я.
— Ничие: би.
— Сегодня рано утром?
— Кэса Хаяи, — читает по моим губам Дина.
Она знает и сама. Просто слишком большой объем информации за короткий период и ей сложно сориентироваться.
— Конбан Осои? — переходит учитель на японский.
— Сегодня поздно вечером, — без моей помощи.
Молодец!
— Цу: яку-о ендэ кудасай, Дина.
«Позови переводчика, Дина», — на автомате шевелю губами. Оу, фак!
— Ммм… — теряется она, бросая на меня растерянный взгляд.
Встаю, подхожу к изголовью кровати.
— Коничива, — улыбаюсь я в камеру.
— Коничива, Рафаэль, — строго смотрит на меня учитель. — Я поставлю «хорошо». Но только под твою ответственность. Пообещай мне, что за лето ты дотянешь Дину до этого уровня.
— Честное пионерское!
Отключается.
— Ну вот и все!
— Боже, как стыдно, — хихикает Динка, пряча лицо в ладонях.
— Ты дотянешь все, что понадобится.
Поднимаю ее лицо, чмокаю в губы.
— Теперь немного стрессов Царева.
Сажусь перед ней.
— Во-первых, мы едем на выпускной.
— Нет!
— Да.
— Нет, я не поеду!
— Ты едешь. Ты часть этой школы. Причем лучшая. Ты поедешь и заберешь свой аттестат.
— На кресле?! — с сарказмом.
— Да.
— Я не хочу. Я не чувствую себя уверенно. Я…
— Я буду рядом, — категорично взмахиваю рукой. — Твои зубы не пострадали, верно. Захочешь кого-то укусить, укусишь. В остальном — я рядом.
— Раф, там девочки будут соревноваться, кто круче выглядит и двигается, у кого дороже прикид.
— Забей на всех. Для меня круче всего выглядит твой рентгеновский снимок. Его никто не переплюнет.
— Что мне там делать?!
— Что МНЕ там делать без тебя?
— Это твоя школа, Раф!
— Давай не будем спорить? Мы идем парой. Я зайду через час.
— Да меня никто не отпустит отсюда! — бросает она последний аргумент.
— Ах, да. Это — «во-вторых» и еще один стресс — тебя выписывают, Дин.
— Как?! — распахивает удивленно глаза.
Я просил ей не говорить, пока все не решится однозачно.
— Соберись, Кузнечик. И не парься ни о чем. Я уже все организовал.
— Как я соберусь?! — фыркает она удрученно, разводя руками на палату.
— Вот так…
Открываю дверь, запуская визажиста и стилиста с платьем.
— Увидимся, — сматываюсь, чтобы ей не с кем было спорить.
Может, мы и не будем самой топовой парой сегодня, но однозначно будем самой счастливой. Дина уверенно идет на поправку. Ей запрещены лестницы, быстрые и резкие движения, нагрузки, много чего запрещено. Но она научилась двигаться как фея — плавно и неспешно. Вернее, она умела и так — во время своих выступлений. Теперь — это ее темп везде.
Вне помещения — только в кресле. В ближайшие две недели. Пока закончится курс лекарств.
На ресепшене реабилитационного центра вижу знакомое лицо. И не сразу понимаю кто это. Но потом доходит. Отец Воронина. Самого Пашу почти сразу увезли в Москву.
И хоть я зол на него за то, что он искалечил Динку, но не настолько, чтобы мне было плевать — что с ним.
Дина уже не в критическом состоянии, и я могу думать о ком-то другом. В том числе и о нем.
— Добрый день, — подхожу я.
Воронин старший отрывает взгляд от документов в руках. Тоже смотрит на меня так, словно не может узнать, но…
— Рафаэль Дагер. Одноклассник Вашего сына, — напоминаю я.
Светло-серые глаза создают ощущение бетона — твердый, шершавый, холодный взгляд. Мне кажется, через глаза он смотрит на внутреннюю поверхность моего черепа. Хочется размеять затылок, так замораживает.
Взгляд немного расфокусирован. Я тоже так, пожалуй, смотрю, когда хочу продемонстрировать, что равнодушен к диалогу.
— Павел на реабилитации.
И все.
Окей…
— Когда он вернется домой?
— Нескоро.
Ладно, я понял. Разумнее тихо узнать у персонала. Так как сам Паша не доступен в сети.
— Хорошего дня.
Дома переодеваюсь, привожу себя в порядок. И заказываю нам на сегодня спец тачку с подъемной платформой для Дининой коляски и креслом для меня внутри салона.
Внизу меня перехватывает дед.
— Рафаэль?
— Я немного опаздываю, — бросаю взгляд на часы, завязывая по дороге галстук.
Серафима лет с семи выдрессировала нас делать это с закрытыми глазами, как обезьянок. Для нее галстук и умение обращаться с ним — один из критериев интеллигентности.
— Ничего. Я не слишком задержу тебя. Присядь, — кивает дед на кресло.
Достает свой планшет.
— Ты обдумал те варианты, что я предложил тебе?
— Да. Я хочу остаться на два года поработать в фонде экспертом с заявками. И дом Царевых. Сегодня.
— Но, дом требует ремонта, Рафаэль. Въезжать туда рано.
— Не нужно ничего! — убеждающе раскрываю ладони. — Мы сами, ладно?
Какой еще к черту ремонт? Мне важно привести ее сегодня домой! А там хоть полная разруха — не критично. Нам нужен диван, телек и холодильник. И чтобы только мы вдвоем!
— Хм… Мы не против, если Дина поживет у нас в гостевой.
— Нет. Она не согласится, — поджимаю губы.
— Ты сказал Дине, что я отказал ей в помощи?! — грозно сводит брови дед.
Что я — идиот?
— Во-первых, Дина ничего не просила, чтобы ей можно было отказать. Ни у тебя, ни у меня. Во-вторых, ты не отказывал. Ты оказал ее чуть более сложным путем, — демократично объезжаю этот неоднозначный момент.
— «Слова не мальчика, но мужа», — кивает дед.
— Только у меня просьба…
Он пытливо смотрит мне в глаза. Но — нет. Я не буду у него просить вернуть мне безлимиты. У меня гораздо более важная просьба.
— Дина. Дина как человек системы с удовольствием взялась бы за работу со спортивным направлением. И она бы старалась. Для нее это важно. Если ты не против, порекомендуй ее. админом. Помощником любым… Кем угодно.
