дикий. Влажный. Губы, язык и зубы, шепчущие слова, дыхание и всхлипы. Я увеличиваю темп, мои бёдра двигаются, её приподнимаются.
— Ещё, — шепчет она, и я даю ей это. — Сильнее, — требует она с криком, и я делаю, как она велит, врываясь в её тело, как одержимый.
Я даю ей это так, как она хочет, потому что я тоже этого хочу. Всё, что ей нужно, я дам ей. Что бы она ни потребовала, я предложу. Я без ума от своей потребности угодить, у меня покалывает позвоночник, яйца напрягаются. Я вот-вот кончу, приподнимаюсь, освобождая немного места между нами, чтобы мог коснуться её клитора, пока неглубоко вонзаюсь в неё.
— Ты близко, Алекс? Ты готова кончить?
Она кивает, её волосы растрёпаны, тело блестит от пота. Я опускаю голову и облизываю одну грудь, затем другую, солёный привкус её пота растворяется на языке. Чёрт, она хороша на вкус, а на ощупь ещё лучше.
Мой темп увеличивается, становится почти неистовым. Я вхожу в неё, кряхча с каждым толчком вниз, толкаясь всё глубже и глубже, пока не возникает чувство, что собираюсь навсегда вонзить свой член в её тело. И всё же она берёт его, подбадривая меня шёпотом, её лодыжки впиваются в мою задницу.
Мягкие, медленные занятия любовью никогда, никогда не были моим стилем. Но и не в моём стиле было — трахаться, как грёбаное животное — до Александрии. Меня переполняет желание сделать её своей. Чёрт, я испытываю искушение вытащить член из неё в последний момент, чтобы я мог кончить ей на сиськи, просто чтобы насладиться видом моей спермы на её коже…
Замедляю толчки, переводя дыхание, переоценивая мысли. Откуда, чёрт возьми, всё это взялось? Я никогда не хотел кончить на сиськи цыпочки только для того, чтобы сказать, что я это сделал. Это так собственнически, так чертовски первобытно.
— Тристан? — она царапает ногтями по моей спине, привлекая моё внимание, и я снова начинаю двигаться. Один толчок. Два. Сильнее. Глубже. Она всхлипывает при каждом толчке внутрь, стонет при каждом выходе, и я снова вхожу в неё. И снова. Пока Александрия не произносит моё имя и не кончает так сильно, что я чувствую каждое сжатие вокруг моего члена, её киска пульсирует и пульсирует, делая всё возможное, чтобы выжать из меня мой оргазм.
Это срабатывает. С хриплым криком я кончаю, моё зрение затуманивается, когда оргазм накрывает меня, лишая дара речи. Моё тело сотрясается, и я падаю на неё, тяжело дыша, моё сердце колотится так сильно, что, клянусь, оно вот-вот взорвётся.
Она проводит руками по моей голове, чтобы успокоить меня, и я лежу, глубоко дыша, пытаясь замедлить своё быстро бьющееся сердце. Ей должно быть тяжело от того, что я вот так распластался на ней, но только собираюсь перевернуться, как она сжимает меня в объятиях, удерживая на месте.
— Ещё нет, — шепчет она.
Поэтому делаю, как она хочет, и позволяю ей обнимать меня, уткнувшись лицом в её волосы, её лицо прижимается к моей груди. Проходят несколько минут, пока я, наконец, не выхожу из неё, не встаю с кровати, снимаю презерватив и завязываю его узлом, прежде чем выбросить в ближайшую мусорную корзину. Глубоко дыша, провожу рукой по волосам, всё моё тело покалывает от осознания.
Я бы повторил. Надеюсь, она готова ко второму раунду.
— Ты назвал меня Алекс.
Я поднимаю взгляд и вижу, что она наблюдает за мной, её голова откинута на груду подушек, простыня обёрнута вокруг бёдер. Довольная улыбка изгибает её распухшие губы, и я зачарованно смотрю на неё.
— Ты о чём? — спрашиваю я, когда понимаю, что она обращается ко мне.
— Чуть раньше. Ты назвал меня Алекс, — её улыбка становится шире, и она закрывает глаза, не говоря больше ни слова. Подъём и опускание её груди — завораживающее зрелище, и понимаю, что, чёрт возьми, я очарован её дыханием.
— Да?
— Да. Мне понравилось. Хотя мне нравится, когда ты называешь меня полным именем. Или Али. Или ангелом. Мне очень нравится ангел, — она протягивает руку и откидывает простыню с другой стороны кровати, похлопывая по матрасу. — Иди ко мне. Мы можем использовать больше презервативов Конрада.
Без возражений иду к ней, проскальзываю в постель и притягиваю Александрию к себе.
Алекс
У меня голова кружится от счастья. Это безумие, знаю, но последние несколько дней не могли быть лучше, даже если бы я попыталась. Я сдала большой проект, у меня четвёрка за тест по статистике, и я занималась сексом с Тристаном каждую ночь на этой неделе.
Жизнь наконец-то повернулась ко мне лицом.
— Ненавижу тебя, — бросает Келли, когда я толкаю дверь и вхожу в свою спальню. Я знала, что она будет ждать здесь. Она написала мне пятнадцать минут назад, чтобы предупредить. Она прячется, потому что в гостиной слишком много парней.
В тот момент, когда вошла в дом и все они закричали в мою сторону в знак приветствия, я была немного ошеломлена. К нескольким чувакам, вечно околачивающимся у игровых консолей, я уже привыкла, но это становится смешным.
— С чего вдруг? — любопытствую я, бросая сумочку на комод и плюхаясь в ближайшее кресло.
Я только что вернулась домой, отработав весь день в комиссионном магазине. Сегодня был очень суматошный день. Многие девушки приходят и примеряют вечерние платья, большинство из которых выставлены мною на продажу. Сэнди предупредила меня на прошлой неделе, что скоро начнутся зимние праздники как для старшеклассников, так и для нескольких братств и женских сообществ.
Я не только получила обычную почасовую зарплату, но и продала несколько своих платьев. Так что день закончился отличной выручкой.
— Потому что ты регулярно занимаешься сексом, — голос Келли раздражённый, и она плюхается спиной на мою кровать. — И ты сыпешь соль на рану.
— Я сыплю? — проверяю телефон в надежде увидеть сообщение от Тристана. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Он написал около часа назад, что поедет сюда вскоре после того, как я закончу работу. Конрад пригласил его поиграть в новейшую версию Call of Duty, которая вышла всего несколько дней назад. Учитывая, что в нашем доме это в некотором роде национальное событие, последние два дня подряд парни безостановочно приходили поиграть.
Не знаю, как так получилось, но Тристана туда тоже втянули. И он сказал, что возьмёт с собой и Гейба. Шеп работает сегодня вечером, как и Люси, так что они вдвоём.
Странно, как два моих мира сошлись. Мне это даже нравится.
— У тебя румянец на щеках, глаза сверкают. Я
