планировал быть ей мужем в том самом, после чего появляются дети, его радовало то, что его жена была хорошенькой, да и появляться с ней на людях не было бы стыдно. Тем не менее, Ильмари было не по себе за то, что он проводит время с этой женщиной. Пусть и «по работе», пусть лишь формально, но он гулял с другой, за что Лиана вряд ли бы погладила его по головке.
Идея «случайной» встречи с Орабель была, конечно, заранее продуманной. Нельзя было просто придти с неизвестной женой и заявить, что скоро будет свадьба. Сирий, может, и не предполагал такого изощренного решения, но точно был бы против. Потому нужно было показаться на глаза страже, которая, по словам леди Илен, была приставлена следить за Ильмари в последние дни. Уже потом можно было сказать, что они с Бель познакомились гораздо раньше, просто не выносили на публику своих отношений. Можно было наврать много – главное, чтобы небольшая отговорка, но была.
Попрощавшись с девушкой, Ильмари отправился во дворец Морданы, прямиком к Ормунду Бравилену. Он видел, как некоторые стражи невзначай преследуют его. Если бы не леди Илен, он бы и не понял, что за ним ведется слежка. Особенно капитан интересовался тем, как давно за ним наблюдают. Ведь его попытки найти Лиану при ее побеге были слишком видны. Может, никто и не знал, что он прятал в своем доме разыскиваемую преступницу, но вот марафон по столице длиной в несколько часов и очевидный поиск важной пропажи были заметны. Ильмари очень надеялся, что наблюдение за ним выставили лишь после неожиданного выступления на совете.
Наблюдатели позади менялись. Иногда капитан замечал, что стража терялась из виду, но за ним продолжали идти обычные люди. Пару из них он даже узнал, так как хорошо понимал, какие шпионы есть у Сирия. Потому его и удивляло, что он знал лишь пару людей. Значит, Сирий постоянно менял своих людей. Впрочем, потому он и был королем.
Но зная, что за ним велась слежка, Ильмари легко уходил от назойливых глаз. Для начала нужно было показать, насколько он виден, чтобы наблюдатели запутались. После, будучи уже возле замка, капитан, не меняя скорости, начал петлять, прячась за спинами прохожих и сворачивая в неочевидные места. Преследователям пришлось ускориться, а, значит, потерять былую концентрацию. Ильмари легко, как от ребенка, скрылся от шпионов, свернув в пару улочек и вышел к замку с одного из пустых выходов. Пустых, конечно, от шпионов, а не от стражи.
Ильмари знал, на каком выходе будут стоять люди Кривенов. Не то что бы проникнуть в замок было такой секретной задачи. Но вот дать Сирию информацию, из которой он мог сложить картинку, было нельзя. Пойми король, что Ильмари возрождает род Нарайдов, решил беспричинно встретиться с Ормундом, с которым виделся недавно и зачем-то навестил Свальда, с которым не был близок, и общий замысел был бы понятен. Тогда нынешнего командира стражи молниеносным приказом короля сместили бы с места, не дав ему возможность самостоятельно передать бразды управления солдатами. На этом замысел был бы провален: Ильмари бы остался без работы, а вскоре его бы просто скинули со счетов.
Ильмари, наконец, подошел к покоям Ормунда, минуя людные коридоры и пользуясь теми проходами, на которые ему указали Кривены: все было слажено, как часы. Капитан постучал в дверь и сразу вошел. Там его уже ждали. Несмотря на относительно небольшое помещение, оно было доверху набито людьми. Начиная с Колия Кривена и Эллира Эрия, личных гвардейцев Ормунда, до Лайтона Кривена, леди Илен и, неожиданно, даже Роберта Визинга. Видимо, она настолько боялся лорда западных земель, что был готов принять участие в таком ненадежном мероприятии. Тут же присутствовали некоторые другие вельможи и мелкие лорды, которые, судя по всему, были приближенными Кривенов. По-видимому, они глубоко пустили корни в правящие элиты.
Ормунда не было видно. Видимо, он должен был подойти позже. Роберт Визинг, неожиданно для Ильмари, подошел к нему:
— Приветствую, будущий коллега! — с нескрываемой насмешкой сказал министр крестьянства. Вечно тихий и запуганный член совета теперь казался другим человеком. — У нас все еще есть возможность спасти государство, не так ли?
Визинг достал из-за пазухи фляжку, откупорил ее, сделал небольшой глоток и передал Ильмари, чуть поморщившись. Тот кивнул и сделал глоток. На язык попал горький и щиплящий вкус виски – редкого напитка, появившегося не так давно в Веландисе, производством которого еще не занялись в больших количествах.
— Все на благо Кальторна, — ответил Ильмари, вернув флягу. Визинг поклонился с почтительной улыбкой и отошел. Видимо, Роберт не был таким уж тихоней, каким его считали. Никто бы и не подумал, что он состоит в сговоре с Кривенами: такой забитый человек не мог пойти против короля. Теперь же Ильмари увидел истинную природу этого человека.
Из комнаты внутри покоев вышел Ормунд, опираясь на трость в виде головы коня. Его губы были смазаны чем-то темно-желтым – перетертые до кашицы овес, пшеница и рожь были нанесены тонким слоем. В руке он держал бронзовое перо размером с ладонь. Через верхнюю его часть была продета увесистая цепь. Ормунд сразу же подошел к Ильмари и повесил на его голову тяжелый предмет. Капитан Виверн встал на колено, чувствуя, как перо тянет его к земле. Таков был древний обычай, призывающий тех, кто служит государству умом, не рваться в бой, а быть приземленными и оставаться спокойными.
— Ильмари Нарайд, защитник интересов Кальторна и капитан элитного отряда Виверн, — послышался старческий, но неожиданно звонкий голос. — Сдашь ли ты меч свой и щит свой, чтобы более не отнимать жизни, но служить Землям Благодати умом?
Клятва была так стара, что, хоть здесь и фигурировало много нового, например, название «Кальторн», отдавая честь поколениям предков, землю, на которой находилось государство, называли Землей Благодати. После она получила название Роян, и только по прошествии более чем тысячи лет, наконец, стала называться Кальторном.
— Сдам, — ответил Ильмари, смотря вглубь глаз Ормунда, который смотрел на него так же глубоко.
— Тогда повторяй за мной. Я – воин Кальторна, сын степей и полей, и их же защитник, вверяю свой щит и меч прошлому, дабы более никогда не использовать их в бою, — Ильмари повторил заученный текст. — Я присягаю правящей крови Кальторна разумом и словом своими и клянусь использовать их во благо родной земли.
