период для этой тяжбы? С учётом бушующей сейчас шумихи вокруг ситуации с Миррор… Что бы Вам ни посоветовал адвокат Свенссон, скажу откровенно: у вас не будет шансов. Тем более Ваша дочь уже вышла замуж и сегодня-завтра уезжает в Европу. Вы её не достанете, только себе же навредите. Подумайте об этом. И свяжитесь со мной.
Три коротких гудка. Тишина.
Даже я сейчас… Даже я в Миррор не была такой одинокой, какой себя собственноручно сделала Мариса Мортон, изначально имеющая в своем распоряжении все возможные для обратного расклада позиции: душу, оригинальность, свободу, дочь… Она ничего не уберегла. Всё потеряла. Сама себя наказала и приговорила. Надо же так не любить себя.
Обогнув рукой тонкий, маленький монитор, возле которого замерли клавиатура с мышкой, я взяла в руки газету и обратила внимание на две вещи: во-первых, она была за сегодняшнее число, во-вторых, она была изогнута на определённой странице. Открыв изогнутую страницу, я замерла от неожиданности. С цветного фото на меня смотрела улыбающаяся… 11110!
Глава 40
Название статьи было написано ярко-красными буквами: “Свидание со звездой”. Статья доносила следующую информацию: “Фанаты Перл По имеют шанс побороться за право свидания с принцессой шведского шоу-бизнеса. Билет только один и будет продан на аукционе, который уже стартовал на официальном сайте поп-дивы и закончится завтра в полдень. Все деньги за покупку билета будут переданы Стокгольмскому приюту бездомных животных. На сегодняшний день ставка выросла до девяти с половиной тысяч долларов”.
Вынув эту страницу из газеты и сложив её в квадрат, я засунула лицо 11110 во внутренний карман своей кофты, стараясь не думать об этом, хотя сердце моё и заколотилось. Не сейчас… Сегодня в моём списке первой стоит Мариса Мортон. Необходимо сосредоточиться…
Я продолжила искать документы по Миррор, но в этой комнате ничего значимого больше так и не нашла. Вернувшись за этот же стол спустя два часа беспрерывного блуждания по углам, полкам, шкафам, я случайно зацепила рукой компьютерную мышку, и маленький компьютерный экран, закрепленный на краю стола, вдруг засветился. На экране возникло лицо, которое я почти узнала ещё до того, как прочла его имя и фамилию: Йоэл Перссон. Не только по фамилии, но и по внешним чертам я с лёгкостью распознала в этом мужчине того самого незнакомца, который передал Мортон ту самую карточку с электронными деньгами, которую она так жаждала заполучить обратно. Помимо этого мужчины на фотографии были изображены и другие люди, подписанные цифрами: женщина – тридцать восемь, девушка – шестнадцать, девочка – тринадцать, девочка – десять, девочка – семь. Сам Перссон был подписан цифрой сорок. Свернув фотографию, я увидела словесную подпись под ней: “В сумме нашей семье сто двадцать четыре года. Любим тебя, наш единственный мужчина”. Страничка явно принадлежала жене мистера Перссона. Но стоило мне щелкнуть “не туда”, как вдруг появилось оповещение о том, что эта страница закрыта для тех, кто не является “другом” пользователя Линды Перссон. Я попробовала нажать ещё пару кнопок, но всё было тщетно: мне предложили добавить в друзья Линду Перссон, Монику Перссон или Сусанну Перссон (видимо, жена и старшие дочери семейства), но предложенные варианты мне не подходили. Да и не нужны были. Зачем мне знать, кто такой Йоэл Перссон и чем он живёт? Он был просто посыльным. Виновным был его работодатель, расчленивший клона ради спасения своей дочери. Попробовать найти его через Перссона?.. Я на несколько секунд задумалась. Вспомнила улыбающиеся лица дочерей и жены Перссона, вспомнила, что его заказчик также является чьим-то отцом… Нет, пожалуй пока что не буду пополнять ЧСБ. И так слишком много дел, справиться бы с теми, что уже запланированы…
На сей раз я не собиралась попадать в ситуацию, в которой мне пришлось бы занимать выжидательную позицию. Я и так слишком долго прождала – дольше ждать мне совсем не хотелось. Поэтому я проверила витражное окно, расположенное позади стола, на легкость его открытия: если придется бежать – выпрыгну в него.
Проверив каждый угол дома, несколько раз перепугав трёх старых котов и позаботившись об отходном пути, я достала из-за пояса пистолет, положила его перед собой на стол и, поудобнее разместившись в кресле, начала ждать.
Входная дверь заскрипела в 20:03. Однако я так долго ждала, что от осознания того, что всё закончится в ближайшие минуты, не начала испытывать переживание, а скорее ощутила облегчение. Я устала. И хотела поскорее покончить с этим.
В коридоре включился свет. Послышался звук отброшенных в сторону ботинок. Я взялась за пистолет. И вот… Один из главнейших садистов Миррор вошел в комнату.
Она не сразу заметила меня, сидящей в тени за её столом. А когда заметила, бросилась к телефону, установленному на столике справа от входа в комнату. Я моментально подняла вверх пистолет, и она сразу же положила телефонную трубку назад на аппарат. И именно в этот момент её глаза особенно сильно округлились – она наконец поняла, кто именно перед ней материализовался. Но удивление её быстро сменилось хладнокровием – ещё бы, ведь она привыкла, что клоны боятся её, а не она их, так что не могла изменить своему мироощущению, хотя пистолет в моей руке явно продолжал её напрягать.
– Нужно было соглашаться на предложение тех шарлатанов и установить себе сигнализацию, – её голос звучал словно трещащий лёд. – Ты разве не сгорела? Или передо мной призрак?
– Призрак – это душа умершего. Клоны бездушны.
– И как я могла об этом забыть?
Она попытается выскользнуть… Нужно пресечь на корню даже попытку. Чему там меня учил Джером Баркер, рассказывая мне о том, что такое блеф?
– Я не единственная выжившая. Нас много. И все жаждут мести. Вам не сбежать.
– То есть если из нас двоих в этой схватке выживу я…
– За меня отомстят другие. Но можете не переживать: я очень меткая, – с этими словами я щелкнула предохранителем. Мишень неожиданно вздрогнула. Дрожь в исполнении Мортон была необычна. – Прежде чем Вы почувствуете, как в Вашу плоть вопьётся железо, ответьте, почему Вы были так избирательно жестоки по отношению к 11112?
Я знала, что она ответит. Потому что её глаза выдавали желание цепляться за жизнь – чем дольше продлится этот диалог, тем дольше она проживет:
– Потому что он был клоном человека, которого я ненавижу, – тем не менее, её голос звучал хладнокровно, – человека, из-за которого я сделала аборт и не родила своего второго ребёнка.
Такого ответа
