Царственная осанка, неторопливые движения, властный взгляд..
– Доктор, оставьте нас! – холодно произнесла величественная аристократка.
– Конечно, баронесса, как пожелаете! – доктор чуть ли не бегом выскочил из палаты и аккуратно закрыл за собой дверь.
– Гюнтер!!! – вразнобой закричали три женских голоса, и он оказался в плену шести рук, которые ласково гладили его лицо, грудь, живот, словно пытались нащупать на его теле раны.
– Здравствуйте, девочки! – наконец, смог он поприветствовать своих посетительниц. – Баронесса! – кивнул он ей.
– Бросьте, Гюнтер! Можете по-прежнему называть меня Марией, я не возражаю! – она сбросила маску и теперь улыбалась, глядя на него.
– Боже, вы такие сегодня красивые, девочки! А ваша мать… у меня просто слов нет! – искренне воскликнул Гюнтер. И на самом деле, каждая из девушек была одета по-особенному, в своём стиле и неповторимо изящно. Сама баронесса, одетая в длинную шубу из незнакомого ему меха, не уступала им, и если девушки выигрывали за счёт своей молодости и свежести, Мария брала своей полностью раскрывшейся зрелой красотой, как выдержанное вино, которое оставляет в памяти приятное послевкусие и лёгкое опьянение.
Баронесса подошла к нему, улыбаясь, вытащила из своей сумки платочек и старательно вытерла его лицо от следов помады, которую оставили её непоседливые дочери.
– Девочки, вы так неаккуратны! – укоризненно произнесла она, глядя на них. Те виновато потупились.
– Как вы, Гюнтер? Мне сказали, что угрозы жизни больше нет и вы быстро пойдёте на поправку. Мы очень рады этому, верно?
– Да, Гюнтер! – ответила Ирма.
– Со мной всё хорошо, если повезёт, через несколько дней меня выпишут. Да что обо мне? Вы сами как? Мне сказали, что дом почти полностью сгорел. Где вы теперь живёте?
– О, не беспокойтесь о нас, Гюнтер! Квартира в этом доме была у нас не основным жильём, здесь мы жили только зимой или когда нужно было часто бывать в центре… – успокоила его Мария. – А так мы живём за городом, ближе к Потсдаму, недалеко от парка Бабельсберг. У нас там превосходная усадьба. Кстати, мы с девочками посоветовались и решили… Девочки!
– Гюнтер, приезжайте к нам! – хором произнесли девочки и весело рассмеялись.
Он, подхваченный общим смехом, тоже не выдержал и расхохотался.
– По-жа-луй-ста!! – стали скандировать Ирма, Амалия и Гретхен.
– Ну, против такой атаки у меня нет шансов, я сдаюсь… – развёл руки Гюнтер. – Обещаю, как только меня выпишут, обязательно нанесу вам визит.
– Вот и хорошо, Гюнтер! Кстати, а как вы узнали что наш дом сгорел? Уже прочитали газеты? – с интересом спросила баронесса.
– Нет, до вас приходили ваши соседки со второго этажа, фрау Бломфельд с подругой. Вы знаете их? – сообщил он.
Баронесса нахмурилась.
– Да… припоминаю… Значит, они тоже были здесь? – её голос стал задумчивым.
– Да, где-то, час назад. А что такое? – удивился Гюнтер.
– Ничего, Гюнтер. Просто интересно стало… – с улыбкой ответила Мария.
– Мама? – Гретхен и Ирма выразительно на неё посмотрели.
– Что? – вопросительно посмотрела она на них. – Ах, да… чуть не забыла! Мы тут с девочками опять посоветовались и решили… – Она снова улыбнулась. – За то, что вы сделали, мы тоже сделаем вам подарок, Гюнтер! Знаю, это слишком мало по сравнению с вашим поступком, но хоть что-то..
– Какой же? – с интересом спросил Гюнтер.
– Пока сюрприз. Узнаете, когда вас выпишут, и вы вернётесь домой. Думаю, он вам понравится и будет полезен… – Её глаза хитро блеснули. – А теперь, девочки! Мне нужно пообщаться с Гюнтером наедине! Подождите меня внизу.
Её дочери, скорбно вздохнув, пожелали ему скорейшего выздоровления, послали воздушные поцелуи и выпорхнули из палаты. Гюнтер, вместе с баронессой, улыбаясь, проводили их взглядами. Наконец, они остались одни и Мария, взяв стул, села рядом с кроватью.
– Дайте мне вашу руку! – попросила она.
Не понимая, Гюнтер протянул ей свою правую руку. Та осторожно, слегка касаясь, провела по ней пальцами своей руки, затянутой в белую перчатку.
– Скажите… вам было страшно там… в горящем доме? – её голос дрогнул.
Гюнтер помолчал, потом всё-таки ответил.
– Не боятся только дураки и психи, а я обычный человек, Мария. Конечно, я боялся! Просто иногда, когда видишь что другие боятся ещё больше и надеются на тебя… твой страх загоняется внутрь и ты делаешь то что должен. Знаете, это похоже на чувство перед атакой… Ты сидишь в укрытии, боишься вылезти, потому что множество людей в чужой форме хочет убить тебя и твоих товарищей. Но чтобы спасти себя и их, ты вынужден вылезти и атаковать, даже зная что можешь погибнуть… Это, конечно, приблизительно, но… точнее трудно сказать.
– Когда я увидел вас… – продолжил он. – У меня что-то дрогнуло внутри. Мой страх не пропал, он куда-то спрятался и поскуливал еле слышно. Ваш страх прогнал мой страх, понимаете? Я понял, что не важно, боюсь я сам или нет, но перед вами должен быть уверенным и спокойным, иначе конец… И тогда я начал действовать… И мы спаслись.
– Нет, это вы спасли нас, понимаете? – перебила она его. – Там, в квартире, мы уже попрощались с жизнью… Я понимала, что не смогу бросить дядю, а девочки сами не выберутся. Да и сама потеряла веру в спасение. Молилась лишь о том, чтобы дым убил нас раньше огня… Ваше появление, Гюнтер, было как… – она замялась, – как будто кто-то сильный и уверенный пришёл за нами. Казалось, что вам всё было нипочём… Вот тогда я поверила что мы, возможно, ещё поживём..
Гюнтер усмехнулся.
– А мне, наоборот, вы показались такой спокойной и равнодушной… как будто пожара нет, а я просто незваный гость, помешавший вам отдыхать.
Баронесса смущённо улыбнулась.
– Извините меня ещё раз, Гюнтер, за то что наговорила вам о манерах… Сама не знаю, как так вышло. Я была вся на нервах… Внешне это, наверное, не проявлялось, но я так спокойно держалась только ради дочерей. Если бы не это… Скорее всего, я была бы в истерике..
– Значит, вся эта холодная аристократичность, властность… это только ваша маска для посторонних? – улыбнувшись, подмигнул ей Гюнтер.
– Да. Мне самой не нравится такой быть, но я аристократка из
