по крайней мере, пытаюсь. Но внутри меня тоже все рушится. Я в отчаянии от того, что вижу её такой. Это не Алисса. Не мое солнышко, такое полное жизни и обещаний. Сейчас передо мной стоит девушка с некогда прекрасными голубыми глазами, которые теперь тусклые и, кажется, смотрят сквозь меня.
Она не отвечает мне, и я продолжаю снимать с нее одежду, чтобы завести в душ. Как раз, когда я стягиваю ее майку через голову, она говорит:
— Ты не можешь мне помочь, Зак. Никто не может.
Как, блядь, я не могу ей помочь?
Я знаю, что сейчас Алисса верит в это, но она увидит: мы вместе пройдем через это.
Вымыв ей волосы, я вытираю её и одеваю в одну из своих рубашек, смотря, как она подносит материал к лицу и вдыхает. Этот маленький жест показывает мне, что она всё еще моя Алисса. Моя, и к черту всех, кто думает, что может забрать её у меня. Я ложусь с ней в постель и обнимаю, шепотом обещая всё исправить. Я обещаю ей, что, несмотря ни на что, наше завтра всегда будет вместе.
Прошло две недели с тех пор, как я вынес Алиссу из её спальни в таунхаусе и привез сюда. Две недели, а я до сих пор не имею ни малейшего представления, где, блядь, прячется Кейтлин. У меня есть команды частных детективов, которые ищут эту суку. Я не могу найти ни единого гребаного следа, и это не дает мне покоя.
Прошло две недели с тех пор, как Алисса покинула пентхаус. Перед всеми она держится храбро. Не сопротивлялась, когда я сказал ей, что она должна взять на работе отпуск на пару недель. Это говорит мне о том, что все не так хорошо, как выглядит.
Алисса может притворяться, что все в порядке, но то, как она вскакивает при громких звуках, как слегка дрожат её руки, как прижимается ко мне, когда подавлена. Все эти мелочи говорят мне, что она вовсе не в порядке. Она напугана, она злится и беспокоится о том, что будет дальше.
Алисса не вставала с постели два дня. Почти не ела, и говорила только в ответ на прямой вопрос, но даже тогда, отвечая только двумя словами. На третий день после того, как я привез её домой, Сара обнаружила фотографию матери Алиссы. К счастью, та не пострадала и теперь хранится в сейфе в моем домашнем кабинете. После того, как она получила фотографию обратно, настроение Алиссы снова поднялось, и я постепенно видел, что мое солнышко возвращается к жизни.
Тем не менее, её смех уже не такой звонкий, как раньше, и улыбка не такая яркая. Я не знал, что мое сердце может болеть так сильно, но последние две недели, когда я наблюдал, как Алисса борется и сражается со своим страхом, это чертовски сломило меня. Сейчас я чувствую себя бесполезным. Единственное время, когда она кажется полностью спокойной и расслабленной, это когда мы с ней вдвоем в спальне. Каждую ночь мы не спим часами, я выжимаю из нее оргазм за оргазмом, пока не вымотаю настолько, чтобы она могла немного поспать.
Однако, вы не услышите от меня жалоб по поводу этой задачи, я с радостью дам моей девочке любую разрядку, которая ей нужна, в любом месте и в любое время.
Одно я знаю точно: она — это она. Она — та девушка, с которой я вижу свое будущее. Та, рядом с которой хочу просыпаться каждое утро. И я приму её любой. Если это означает, что я проведу остаток своей жизни в борьбе за то, чтобы вернуть жизнь, солнечный свет и счастье в ее глаза, я сделаю это. Если мне придется каждый день доказывать ей, что со мной она в безопасности, что не позволю ни одному ублюдку схватить ее, то именно это я и сделаю.
Я лежу в постели с Алиссой в объятиях и не могу представить, что проснусь как-то иначе. Сегодня канун Рождества, в гараже стоит машина с огромным гребаным бантом на ней. Я просто должен придумать, как заставить ее принять такой подарок. Я уже несколько часов лежу без сна, придумывая, как заставить ее принять машину и ответить на вопрос, который я планирую задать ей завтра утром. Но сначала — машина.
Алисса вздрагивает, медленно открывая глаза. Она — определение не утреннего человека. Ворча, она улыбается мне.
— Доброе утро, детка, — она наклоняется и нежно целует меня, прежде чем положить голову мне на грудь.
— Доброе утро, солнышко, хорошо спала? — спрашиваю я, целуя её макушку.
— Ммм, я всегда хорошо сплю рядом с тобой, — бормочет она в ответ.
У нее сегодня отличное настроение.
Перевернув её на спину, я прижимаю Алиссу к себе и целую. Она немедленно отвечает, открываясь для меня. Я отстраняюсь, прежде чем зайти дальше. Когда я встаю, на ее лице появляется выражение разочарования.
Усмехаясь, я говорю:
— Оставайся здесь, я пойду принесу тебе кофе. Скоро вернусь.
Не дожидаясь её ответа, иду на кухню и настраиваю кофемашину, чтобы приготовить ей кофе. Когда я выхожу из кухни, Брэй проходит через гостиную.
— Доброе утро, как она? — он спрашивает одно и то же каждое утро. Брэй спал здесь последние две недели, был рядом, чтобы помочь, если мне что-то понадобится, без вопросов.
— Она в порядке, — говорю я ему и не могу сдержать улыбку, которая появляется на моем лице. Потому что впервые за последние две недели я чувствую, что это правда.
— Это хорошо, брат. Сегодня я отвезу Эллу за покупками в последнюю минуту. Очевидно, ей нужно еще кое-что купить. Позвони, если что-нибудь понадобится, — говорит он, заходя на кухню.
— Спасибо, чувак, — говорю ему вслед.
Возвращаясь в спальню, я вижу, что Алисса сидит на моей кровати и улыбается мне. Может быть, она улыбается из-за кофе, но и это сойдет.
Протягивая руки, она говорит:
— Дай мне, дай мне, дай мне.
Смеясь, протягиваю ей ванильный латте. Я смотрю, как она делает глоток, и её лицо выражает чистое блаженство, а из нее вырывается стон. Черт возьми, я хочу быть причиной этих стонов. Я хочу услышать, как она выкрикивает мое имя в экстазе. Потянувшись вниз и не очень ловко поправив себя, я вижу, как она ухмыляется, глядя на мой дискомфорт.
Наклонив голову, она говорит:
— Он всё еще работает, я так понимаю? — указывает на мою промежность.
О, она не
