любят не меня самого, а лишь мой сценический образ, мой успех. Стоит мне слететь с пъедестала, как их любовь рассеется, подобно туману. Моя карьера сейчас на грани срыва, ведь от меня ушли другие участники группы.
— Вот как? — удивился Георгий. — Но почему?
— Они променяли искусство на сомнительный пиар. Я в этом участвовать отказался. Теперь у меня нет ни гитариста, ни клавишника, ни барабанщика. Если не найду ребятам замену, придётся пребывать в забвении. Думаю, поклонниц моих в этом случае ветром сдует. Впрочем меня это не расстроит, я жду свою единственную и незаменимую любовь на всю жизнь.
— Романтично, но маловероятно, — заметил Георгий.
— Почему же маловероятно? — возразила ему Лида. — Я верю, что такая любовь существует.
— Да? Только тебе до сих пор не посчастливилось её встретить, не так ли? — отозвался охотник.
Лида от досады поджала губы, но промолчала. Андрей почувствовал напряжение между охотниками и поспешил потушить едва затеплившийся огонёк ссоры.
— Нам нужно придумать, где вы будете спать, — предложил он.
Георгий расположился в большом мягком кресле. Он вообще не собирался спать, поэтому и согласился на кресло, чтобы принять сидячую позу и не сомкнуть глаз. Святославский опасался нападения, ведь вампирам ничего не стоит выследить жертву по запаху. Хуже всего было то, что во время укуса между вампиром и его жертвой устанавливается связь, сперва слабая, которую чувствует лишь вампир. Затем при каждом последующем укусе эта связь крепнет, проникает в сознание жертвы, делая её зависимой от монстра. Андрея укусили пока один раз, поэтому его душе пока ничего не угрожало. Графиня не могла влиять на его мысли и поступки. Она чувствовала свою жертву, чувствовала местонахождение Андрея, вот, что в первую очередь беспокоило охотника. Однако, как не держался Святослпавский, всё же его поборол сон: усталость и прошлые бессонные ночи сыграли свою роль. Мужчина уснул.
Андрей разложил диван в гостиной: для себя и для Николая. Подойдя к Лиде, он как-то застенчиво произнёс:
— Лида тебе, то есть вам, как единственной девушке в нашей компании, я обязан обеспечить самые комфортные условия отдыха. Моя комната в вашем распоряжении. Если бы я знал, что мой мир хаоса посетит столь очаровательное создание, я бы непременно навёл в нём порядок. Возможно даже вытер бы пыль на книжных полках. Но увы, я ничего не знал, и поэтому придётся вам терпеть весь этот хлам на столе и на полу. Чтобы хоть как-то сгладить впечатление о моём жилище, похожем на логово пещерного человека, я постелю свежее бельё.
Он так разволновался, что продолжал красноречиво описывать ужасы своей комнаты и Лида рассмеялась.
— Не стоит беспокоиться, Андрей, — сказала она, давайте сюда ваше бельё, я сама перестелю постель. И вы преувеличиваете, представляя своё жилище в столь ужасном свете. Это ведь обычный творческий беспорядок, разве не так?
— В самом деле? — Андрей тоже рассмеялся. — Рад, что ты, то есть вы не пришли в ужас от моей холостятской берлоги. Если вам что-то понадобиться, сразу мне сообщите, хорошо?
— Договорились, — согласилась Лида.
Волков, оставив женщину в своей комнате одну, прошёл в гостиную, где уже разлёгся на диване Коля.
— Приятель, ты бы подвинулся, — попросил Андрей, — мне ведь тоже надо где-то лечь.
Лида, оставшись одна, перестелила постель и легла на кровать, но сон не шёл к ней. Она включила ночник и принялась с любопытством разглядывать комнату рок-музыканта, эту обитель творчества и бунтарского духа. Она удивилась, что в жизни Андрей был совсем не таким, как на сцене, где он входил в образ взбалмошного, непокорного дебошира. Сейчас музыкант казался ей тихим и скромным человеком. Лида приблизилась к письменному столу, заваленному бумагами. Как оказалось, это стихи и слова будущих песен. Молодую женщину охватил трепет при осознании, что она невольно подглядела рождение шедевров, ну или по крайней мере хороших песен. Она с интересом изучала строчки, написанные с грамматическими ошибками небрежным подчерком. Особенно ей понравилось одно стихотворение о любви:
Гореть хочу в тебе одной,
Хочу, чтоб ты была звездой
Моей судьбы, моей мечты,
Хочу светиться от любви.
О! Где же ты, моя судьба?
Готов сгореть до пепла я,
Чтоб возродиться на заре
Огнём, сияющим в тебе.
Лида перечитала стихотворение несколько раз. Ей казалось, что она прочувствовала эти проникновенные строки каждой частичкой своей души. Ведь и она когда-то мечтала о большом и всепоглощающем чувстве. Только обманулась она в своих надеждах. Человек, которому подарила она своё сердца, лишь поглумился над ней, временно использовав её красивое тело для удовлетворения похоти. Как только похоть эта потребовала поиска свежих удовольствий, он бросил Лиду, втоптав её чувства в грязь. Страдания женщины усугублялись ещё и тем, что возлюбленный являлся её сослуживцем, и очень скоро всё окружение Лиды узнало о случившемся. От этого было ещё больнее. Именно поэтому когда в кабинете начальника полицейского отдела появился странный бородатый тип и ей предложили необычное задание, она согласилась стать напарницей незнакомца. Хотя Георгий ей сразу не понравился, но она прельстилась возможностью не появляться в отделе. Задание, конечно, было более чем странным, а новый напарник походил на психбольного, сбежавшего из клиники, зато Лида надеялась, что такое сотрудничество отвлечёт её от душевных переживаний. Она жаждала некоего перерождения, когда необычная работа поглотит её с головой. Лида захотела походить на жестоких, надменных и хладнокровных людей. Но ведь и у них разбиваются мечты и они точно так же могут страдать. А тут ещё и Андрей удивил своей не похожестью на свой же сценический образ. Он тоже страдалец, пишущий пронзительные строчки в ночной тишине. Его наивность и доброта, спрятанная за маской бунтаря, умилила Лиду. Она сожалела, что этот
