и потому [Акбар] непроизвольно совершал удивительные действия, каждое из которых представляло
собой спешащее явить миру непререкаемое свидетельство возвышенности его натуры (шахиде, астадил). Среди необычных явлений, произошедших в это время с Его Величеством Шахиншахом, случилось следующее: он вышел на крышу одного из городских домов и созерцал проницательным взором вражескую армию. Последняя была столь многочисленна, что никто даже представить себе не мог ее поражения, но он заявил, что «в скором времени наши люди уничтожат ее». Его приближенные, знавшие о дальновидности [Акбара] и неоднократно лицезревшие совершаемые им чудеса, возрадовались этой новости и возблагодарили Аллаха. Увязшие в рутине обыденности люди и формалисты увидят в этом нечто необычайное. Но почитатели истины и посвященные знают, что нет ничего необыкновенного в этом или сотне других событий, если они касаются столь выдающегося в мирском и духовном плане человека.
В это время из Кабула прибыл старый слуга [Хумаюна] Ходжа Амбар Назир и обратился с просьбой принять его на службу. Его Величество Джаханбани приставил его к питомцу Божественного света. [Ходжа] тотчас приступил к своим обязанностям и стал знакомить его с нравами и обычаями Индии, приглашая индийцев пред очи сего Един-
ственного этого века. Так как звезда жителей Индии обладала могуществом, нравы их пришлись [Акбару] по душе. Впервые у него возник интерес к охоте с читой (охотничьим гепардом), и именно здесь он узнал об этом виде спорта, так как Вали бек, отец Хан Джахана1, преподнес ему в дар (пешкаш) читу по кличке Фатехбаз (побеждающий игрок), захваченного им у афганцев в сражении при Мачиваре. Дальновидные из окружения [шахиншаха] при виде столь странного [подарка] высказали предположение, что он предвещает бесчисленные победы. Смотрителя этого читы звали Дунду, и за свои способности он получил титул фатех-хана2. Сегодня, когда ничтожный доброжелатель Абу-л Фазл пишет сей благородный том благоухающим искренностью пером, Фатех-хан пребывает на службе у Его Величества Шахиншаха и считается искусным охотником. Его Величество [Акбар], всегда облачавшийся в мирские одежды, увлекся заботой об этом удивительном животном: [земное времяпрепровождение шахиншаха] скрывало от [людского] взора его истинное величие. Но невозможно спрятать лучи солнца и аромат мускуса. В день, когда судьба указала мне путь к мудрости и блаженству, и когда, наделенный счастьем служения, я познал совершенства этого избранного Аллахом мужа, как только я ни благодарил Аллаха, и каких только успехов я ни добился благодаря этой благословенной службе! Я возвысился духовно и физически и очистил палаты своего сердца от чрезмерных желаний. Теперь, когда пришло время для благодарности, и у меня возникло желание доверить бумаге свои мысли, дабы воздать должное и осветить путь странствующих во тьме, я искренне обеспокоен тем, что нахожусь на службе и получаю жалованье. Если бы я не был лично знаком (с Акбаром) и не находился в списке его зримых слуг! Тогда внешне зрячие, но слепые в душе люди не смогли бы причислить автора к числу льстецов, а иные при помощи моей очевидной объективности пришли бы к цели и обрели счастье. О Аллах! С незапамятных времен сочинялись хвалебные речи об аскетах, не обладавших и десятой долей достоинств сего хедива века. Более того, многие из них были лишь их подобием, но так как по этому поводу не существует единого мнения, лишенные проницательности люди воспринимают это не как лесть, а как отражение истины! Сегодня, в день, когда будет поведана история духовного и земного Предводителя (пешва) рода человеческого, я, исследующий дух эпохи, должен нести на плечах своей души бремя человеческого невежества! Но так как с самого начала я намеревался отдать хотя бы частично свой долг благодарности, то не стану расстраиваться из-за столь тяжелой ноши (бар-и-мардамазар). И от чего бы мне печалиться? Сегодня, радуясь своему благому замыслу, я приступаю к своему рассказу подобно расторопному ночному факельщику! Многие познали Истину и стали на путь преданности! На этом я заканчиваю рассуждения на сию бесконечную тему и возвращаюсь к тому месту своего повествования, на котором остановился.
348
Итак, почти 40 дней3 вел Его Величество Джаханбани искусную войну и посредством здравых мыслей и соответствующих приготовлений поддерживал преданные сердца и воодушевлял их украшать собой поле битвы. Наконец, 2 шаабана 962 г.х. (22 июня 1555 г.), в день несения караула (наубат-и-тараддад)4 слугами Его Величества Шахиншаха, Ходжа Муаззам, Атка-хан и другие выступили вперед и мужественно 349 сражались. С другого фланга сражался Кала Пахар, брат Искандера. На тот день не намечалось главное сражение, но поскольку что-то должно было явиться из-за завесы судьбы, пламя вражды постепенно разгорелось и взвилось в небеса. Со всех сторон выступили победоносные войска и заняли твердую позицию, выстроившись в величественном боевом порядке.
Две железные горы сдвинулись со своих мест, Казалось, земля содрогнулась сверху донизу.
Два войска занесли друг над другом кинжалы свои, Центр и фланги выстроились в ряд.
Стрелы со свистом вонзались в головы слонов, И сабли с [ужасающим звуком] рвали внутреннюю плоть (зехра — букв. «желчный пузырь»)5 тигров.
Благодаря счастливому присутствию Его Величества Шахиншаха была одержана славная победа, и в руки слуг падишаха попала богатая добыча. Множество злосчастных врагов отправилось в мир небытия. Сикандар [Сур] со своими людьми отступил в Даман-и-кох, что в Пенджабе. Ходжа Мусафири6, храбрый воин, преградил ему путь. Когда Сикандар увидел, что какой-то человек собирается его атаковать, он повернулся и положил руку на рукоять меча, но не смог его обнажить. Приложив множество усилий, он сумел уйти от [Ходжи] и поспешил
удалиться подальше от этого опасного места. Что еще могло ожидать опьяненных земными заботами и возгордившихся в своей славе [глупцов]? Его Величество Джаханбани, наслаждавшийся сопутствующим ему в этом мире успехом — сим уничтожающим людей вином, оставался мудрым и молился Аллаху. Он всегда руководствовался совершенной мудростью в отношении людей всех сословий. Стоит ли удивляться его удаче? Почитание мудрости Султана (Султан-и-хирд) способствует работе над желанием. Во-первых, у того, кто почитает мудрость Султана, всегда добрые намерения. Во-вторых, усердие в процессе труда полезно для [приобретения] положения человека. В-третьих, когда достигают хороших результатов, заслуги не приписывают себе. Не признаются никакие авторитеты, кроме Всемогущего Аллаха. Итак, Его Величество, чтобы преподать урок приземленным людям и уделить внимание всем видам вознесения молитв, решил не ограничиваться внутренней благодарностью и прибег к помощи внешних действий, обратившись с молитвой к Всевышнему. Хотя во время последнего завоевания Индии победа Его Величества Гити-ситани
