нашего прихода!
— Не-е-е-т! — Ратибор между тем потрясённо взирал на промчавшийся под облаками огненный снаряд, снова опустившийся куда-то в область замка, и так уже добро порушенного прилётом первого валуна. Самые дурные мысли тяжёлым вихрем бешено метались в его рыжей головушке, рисуя ужасные картины произошедшего; одна страшнее другой. «Власта!.. Бурик!.. Марфуш!.. Что с вами⁈» — тягостные думы могучего великана прервал град из пепла, каменной крошки и ошмёток человеческой плоти, добро обдавший всех в округе; второй валун, прилетевший в область врат, казалось, на тысячу вёрст разметал взгорки из останков убитых аскеров.
— Заходи кто хошь, выноси чаво сможь… — тем часом мрачно прошелестел быстро отряхнувшийся Яромир, поднимая меч и насупленно наблюдая за хлынувшими в образовавшийся проход ослямами. — Действительно, на рой злобных ос похожи; оправдывают своё прозвище… Друже! — княжий воевода тревожно-участливо покосился на ошарашенного товарища, у которого так и чесались пятки бросить всё и припустить вприпрыжку к своей семье, к княжьему дворцу. — Терем у князя большой, парой булыжников его не развалишь! Твои могли где схорониться, не куксись раньше времени! Ежели вообще они там находились в тот момент… Может, не дошли? Вон, в гости по дороге заглянули к кому!.. Так что не вешай нос! У меня ведь там Златка с мелким также находились, но стараюсь гнать от себя плохие мысли и тебе не советую сей миг кумекать над этим! Рат, я, как никто другой, понимаю твоё смятение, уж поверь, но мы нужны здесь и сейчас!.. Мирграду нужны! Удержать город треба, чего бы ента ни стоило! Или кого… Черепки свои сложить, если потребуется, но отбить все атаки ворога и залатать, по возможности, пролом!.. Как, правда, ента сделать, когда эти бараны нескончаемым вихрем лезут к нам, ума не приложу…
— Ты чего, я не понял, аки капризную красную девицу, успокаивать меня удумал⁈ Да чтоб у тебя в бороде жук-навозник берлогу устроил!.. Я в порядке! — поднимая секиру, слегка покривил душой тут же гневливо взорвавшийся рыжеволосый исполин, после привычно рыкнув своим витязям: — Стройсь, обормоты!.. Пора в чертоги к Перуну! Но сначала треба пред пиршеством с богами как можно поболее врагов нам окочурить! Посему клыки стиснули и в бой! Стоим недвижимой стеной!..
Около двух сотен бойцов, способных держать оружие в руках, осталось у Ратибора. Шустро построившись единым монолитом, мрачные русичи приготовились умереть, но не дать врагу пройти дальше. И вот полчище шалмахов ринулось на угрюмых мирградцев, поначалу разбившись об их сплочённые ряды, как огромная волна о незыблемую скалу. Но за первым цунами последовало второе, третье, десятое… И русы принялись пусть чуть-чуть, но пятиться назад, оседая при этом на мостовую один за другим. Сварог явно ждал своих внуков сегодня к обеду. Смертельным эхом разносились над осаждённым городом отлично знакомые каждому воину звуки идущего ожесточённого сражения: лязг стали о сталь, боевой клич, ругань, предсмертные хрипы и стоны умирающих, радостные вскрики одержавших верх в схватке; всё сплелось могучими незримыми нитями в один сплошной кровавый туман, повисший над Мирградом.
Аскеров было банально намного больше; причём с каждой минутой их всё прибывало и прибывало. И на этот раз они с блеском использовали своё колоссальное преимущество в численности, просто-напросто задавив русичей количеством. Да, к княжьим дружинникам тоже прибыла помощь в виде нескольких отрядов пеших да конных витязей, но она казалась просто ничтожной по сравнению с западной ордой, нескончаемым половодьем хлынувшей в проделанную вифирийскими камнемётами брешь в обороне Мирграда. На одного руса стало приходиться чуть ли не по восемь-десять врагов, благо бились не в чистом поле и по полной воспользоваться своим гигантским перевесом в живой силе у Ослямбии возможности всё же не имелось. Но стало ясно одно: коли ничего не изменится, городу не устоять.
— Отходим к терему! Медленно, без паники! Нужно дождаться подмоги! — наконец скрепя сердце проревел Ратибор, в бешенстве вынужденный наблюдать за тем, как его воины падают рядом с ним один за другим. — К Соловьиному переулку! Там встанем наглухо!.. И где, вообще, все наши⁈ — яростно прорычал молодой богатырь, выдёргивая свой топор из рёбер заваливающегося ничком противника и тут же всаживая его в ключицу вставшего на место убитого собрата очередного оппонента, играючи разрубая того до грудины. — Им что, особое приглашение надобно⁈ — Ратибор быстро осмотрелся и прикинул расстановку сил, походя снеся при этом голову с плеч очередному узколобому верзиле, что ринулся на него по своему слабоумию, решив зарубиться с гигантским русичем секира на секиру. Стоит ли говорить, что это оказалось последней ошибкой безымянного аскера, совершённой им в этой жизни.
Тем временем рыжебородый берсерк бегло окинул взором древко своей старушки, озабоченно проведя пальцем по многочисленным зазубринам на рукояти. Её не самое лучшее состояние начинало беспокоить могучего витязя всё больше и больше. — Потерпи, милая, — прошептал Ратибор еле слышно, — не время сейчас привередничать… После подлатаю, а пока не канючь!..
Между тем русы всё откатывались назад, миновав уже Северный базар и зайдя в Гончарный переулок, впрочем, в нём тоже особо не задерживаясь, так как возникла реальная угроза окружения. Ведь ослямы тут же попробовали обойти русичей с тыла, через Торговую аллею, ловко просачиваясь через окрестные проулки с подворотнями, как тучи надоедливого комарья проникают через любую мало-мальски приметную щель в покосившейся старой халупе. В конце концов, разметав зашедших в спину шалмахов, дружинники продолжили пятиться назад; плотная сеча переместилась на бульвар Барышников. Впрочем, локальные свирепые бои охватили собой уже полгорода: проснувшиеся, вышедшие из ступора русы смогли-таки организовать достойную встречу полноводной бурлящей рекой растекавшемуся по улочкам противнику; на каждом пятачке родной земли вспыхнули жаркие схватки.
В этот миг со стороны дворца прозвучал протяжный рог: два длинных сигнала, три коротких и снова один длинный.
— Ента ещё что за дерьмо?.. Чего значат эти разудалые дудения, растуды его и сюды, и туды⁈ Я как сказал тренькать этому межеумку?.. — Ратибор, снеся полчерепа выросшему перед ним, похожему на хряка грузному воителю, в который раз скоренько вытер свою физиономию от брызнувшей вражьей крови, впрочем, лишь ещё пуще размазав её по лицу, после чего недовольно прислушался к повторившемуся горну. В пылу сечи он никак не мог вспомнить, что обозначает этот глухой, тоскливый сигнал. — Чяво трубит, и Карачун не разберёт!.. Что за новшество? Никогда не слышал ранее…
— Это оповещение о сдаче! — вдруг заорал в спину ватажникам прибежавший со стороны княжьего терема запыхавшийся Далебор.
