Книга Йи Дэи. Смерть палача - Рид Хаас

— Сознайся, ты нарочно так быстро выздоровел! — алым маком зацвела юная целительница.

Йи, встретивший её в чёрных штанах и рубахе, развёл руками:

— Огненный дракон стесняется, когда на него не просто смотрят, но ещё и трогают.

— Я же его ласково и с нежностью! — затрепетала ресничками красавица.

— Так ему же ещё сильнее стыдно!

— Ах!..

Целительница, кажется, только теперь поняла, что исцеляющие растирки нужны были не только животу, бёдрам и ягодицам будущего палача, а слова его несли определённый скрытый смысл…

Это её подружка растирала всё тело Йи, равномерно, не выделяя никаких интересных ей зон — а юноша мог спокойно представлять на её месте Стальную Паучиху.

Или Крылатую Смерть.

Или обеих.

*

Лю сидел на корточках на перилах лестницы, вцепившись в них руками. Сидел, хищно сгорбившись, и сам себе напоминал чжэнь няо1, только не фиолетового с медно-красным клювом — чëрного, с алыми полосами на лице. Хотя птица с человеческим лицом — с девятью лицами! — цзю фэн2… и уж она-то точно алая с золотом, как ни крути, а феникс. С чëрных рукавов халата ученика палача капала алая кровь, оставляя на серых пористых ступенях грязно-серые пятна.

Суодуанн Льяо стоял рядом, почтительно пряча руки в рукава. Старался не смотреть на Повелителя.

— Позволишь подготовить тебе новую одежду? — спросил евнух, больше надеясь поскорее сбежать и сменить свой собственный халат на чистый — до него тоже долетела кровь.

— Будущее вызрело во мне, — глухо сказал Лю. — Моë будущее. Ваше будущее… вели выстирать и высушить это, — он спрыгнул с перил и быстро поскидывал на ступени халат, рубаху, штаны.

Лю совершенно не волновало то, что он окажется нагим перед рабом. Пусть любуется красивым, гладким, загорелым телом — нет. Надо отдать ещё одно указание:

— Вели подготовить купальню. Позови туда императрицу, парней и девиц, умеющих делать массаж…

Пока прачки будут отстирывать его вещи, можно продолжить начатое с местной правительницей.

Ей же понравилось.

Прошлая ночь, о, прошлая ночь!..

О, наложницы из гарема императора!..

О, императрица!..

Её наложники так старательно демонстрировали свои умения, что распалившиеся аппетиты развратной императрицы перестали удивлять Лю. Он и сам становился ненасытным, играя с нею в «дождь и облако». Вот только ему мало интереса было в банальном удовлетворении похоти.

Да, красавица щедро делилась своей ци. Да, он впитывал её, перетапливая в заряды разрушительной энергии. Но для тех целей, что он преследовал, требовалось нечто большее.

Нужно добавить в горнило похоти — смерть.

Двое мужчин, одновременно дарящих радость своей императрице… трое… семеро… они не Лю, они могут, а значит, должны растрачивать своë семя, напитывая энергиями жизни красавицу, чтобы она сторицей отдавала их полудемону.

Её силы на исходе, рассвет щедро красит алым низкие облака, и что-то очень правильное ветер приносит от зимней резиденции, где собралась уже сотня девственниц…

Лю залюбовался влажным телом императрицы на золоте шелков, в окружении семи трудящихся над её удовольствием наложников. Парень, которому велели дарить ей радость языком и губами, уже приближается к своей цели. Ему не привыкать к затеям императрицы, и его не настораживает вцепившаяся в его волосы на темени рука, неважно, чья. Не пугает холод металла рядом с шеей.

Кульминация!

Широкий жест полудемона!

Шуангоу3в его руке ловко отделяет голову раба от тела, и кровь из вскрытых артерий щедро заливает всё и всех вокруг. Никто не кричит. Кого-то тошнит.

Глаза императрицы распахнуты от восторга! Пальцы умело удерживают напряжение…

Лю в мыслях топчет не горячую кровь раба — саму Поднебесную.

Именно это именно то, чего не хватало для завершения картины «Полная готовность». Теперь врата между Поднебесной и Диюем легко распахнутся в нужное время.

*

Что-то зрело в воздухе. Что-то висело в нём, как марево от дальнего пожара. Что-то…

Йи привыкал к новому телу. Казалось бы, нового — стремительно заживающая кожа. Из-под одежды татуировку почти не видно — так, кончики когтей на тыльных сторонах ладоней, но кто будет всматриваться в руки палача? Тем более, ученика палача. А он ощущал дракона — втравлëнный в кожу, но всего лишь рисунок — так, словно это живой змей обвил его тело. Прятался на нëм под одеждой.

— Есть ли те, кто хотел бы по доброй воле отправиться в Циньдар в День Наречения? — спросила Алая Лента как-то утром, объявив общий сбор среди мальчиков, девочек, юношей и девушек, не достигших ещё срока Наречения взрослыми.

— Но ведь это не Дарение оружия, которое не состоится без Оружейной палаты… — вслух задумался Лэй. — Имеет ли смысл ехать в Столицу?

— Это предложение Небесной Императрицы. Она советует желающим уже сейчас начинать путь. Пяти дней вам должно хватить.

Раз сама Небесная Императрица приглашает — значит, будет не просто праздник, будет что-то грандиозное!

Йи промолчал. Это приглашение разлилось ещё одним слоем марева над миром. Словно Императрица хотела собрать ближе к себе… тех, кого хочет защитить?

Надо сказать Учителю.

Занятия катились своим чередом, уроков даже прибавилось: раз сама Звёздная Императрица учредила дополнительные каникулы, надо успеть передать подрастающим те знания, без которых они в свой срок не сдадут экзамены Наречения. Йи поначалу не мог понять, что не так с учениками — а потом вдруг дошло: ни на один урок не пришёл Лю Чу. Даже на тренировки, а их он не пропускал, осваивал недавно показанное старшим оружие, шуангоу.

Спрашиваешь друзей Лю — нагло врут, глядя в глаза: «Здесь он, только что вышел», «Да вот же он, ой, не он, обознался, но где-то тут».

Йи тянуло в стойло ездовых волов. Половины не было на месте, кого увели на занятия по езде, кого забрали посыльные… и никто из пастухов не мог сказать, что точно знает, кто где.

Дэй был уверен: нет одного вола и нет Лю Чу.

Учитель всё выслушал и развёл руками:

— Предлагаешь мне пойти с тобой на разведку?

— Да! — обрадовался Йи. — Точно! На разведку! Я чувствую направление, я просто уже видел, как он сбегает в ту сторону, я уверен, он как-то обходит пограничные патрули, и нужно осмотреть ту точку, где река ýже всего! Потому что он, я полагаю, нет, я знаю, уходит в Сигуан!

— И, значит, ты намерен повторить путь Лю Чу?

Йи скопировал жест Учителя, тоже развёл руками:

— Я не знаю…

Печать-на-устах, давно привычная, научила на ходу изобретать объяснения действий, любых. Даже самых необъяснимых. Чаще — не объяснять ничего вообще. В конце концов, он Учитель, и ему лучше знать, что делать или не делать.