выявляющего суть вещей, я показала Алане, что моя жемчужина — магическая.
— Интересно, откуда Хэг-Дааль взял её и всё остальное? — задумалась Алана, когда я ей обо всём рассказала.
Я пожала плечами.
— Украл, отнял или сделал ещё что-нибудь столь же противозаконное, не сомневаюсь. Кстати, откуда Каэм достал мою змейку? — я погладила серебряные чешуйки.
— А это было просто, — принялась рассказывать Алана. — Помнишь, после того, как род Ассту осудили, у них отняли сокровища и артефакты, которые они в своё время награбили из сокровищницы рода Ирр? Так вот, браслет оттуда. Сначала Каэм не мог знать, что это артефакт, на нём ведь чары скрытия были. Только потом выяснил правду — и сразу подумал о тебе.
Я растроганно улыбнулась. Мой дорогой заботливый брат!
— Знаешь, Золотко, он необычный. Как будто настоящая змейка под чарами. Она ведь сообразила уползти, когда Каэма хотели взять под стражу, и потом вовремя пришла ко мне на помощь.
Алана согласилась со мной. Замечательный подарок, лучше не придумаешь! Но довольно об артефактах, решила я, сегодня нам предстояло важное дело.
Я позвала Дэрну, вложила в её маленькую ручку жемчужину желаний и велела держать крепко-крепко. Затем обернулась к Алане:
— Надо теперь позвать Тилена, Каэма, Хаара и племянников. Они все должны видеть, что будет.
Сердце у меня громко застучало от волнения. Получится ли? Не сорвётся ли моя затея?
Мы — драконы и драконессы от мала до велика — вышли из замка. Под иллюзорным вечерним небом, покрытым белыми клочьями облаков, я наклонилась к Дэрне и прошептала:
— Только твоя чистая маленькая душа поможет сбыться самому заветному желанию Тилена Безродного.
Я попросила Тилена взять девочку за руку, в которой она держала жемчужину; ничего не понимающий дракон-изгнанник повиновался и задумчиво произнёс:
— В этом есть что-то грустное, но глубоко жизненное — когда старость встречается с детством!
— Вам бы с альгахри Ниарвеном поговорить, он тоже любит всякие рассуждения, — я попыталась скрыть своё волнение за улыбкой. — Скажите Дэрне на ухо своё самое заветное желание.
Тилен с интересом посмотрел на меня своими ещё живыми, совсем не тусклыми глазами из-под седых бровей.
— Ладно, посмотрим, к чему это приведёт. Был у меня один сон — неужели сбудется, как и все прочие?
Узнав о желании Тилена, малышка закрыла глаза. Мне показалось, она говорит молитву, и я заметила, как хмурится Каэм.
Я ждала и начала уже беспокоиться, когда порыв иллюзорного ветра всколыхнул простое серое платьице Дэрны и её светлые косы, а ручонка с жемчужиной засветилась. И свечение это перешло на Тилена.
— Глазам своим не верю! — воскликнула Алана, когда её дядя стал перевоплощаться у нас на глазах. Он выпустил руку девочки и выпрямился, отбросив палку; седые волосы вновь стали рыжими, как пламя, а морщины исчезли с его лица.
— Милая племянница, я чувствую магию! — закричал Тилен молодым голосом. — Я снова дракон! Мои дорогие Ания и — как тебя зовут, девчушка, Дэрна? Вы просто великолепны!
Радуясь, как ребёнок, он отбежал в сторону, и его скрыл зелёный дым. А когда тот рассеялся, из него вылетел грациозный изумрудный дракон и, распахнув крылья, устремился в небеса.
— Погоди, дядя, я с тобой! — И Алана, тоже принявшая драконий облик, воспарила следом за ним.
Близнецы закричали от разочарования, что ещё не могут полноценно летать, но всё равно обратились дракончиками и запрыгали по двору. Лиэм и Тиана, держась за руки, зачарованно смотрели на полёт. А Каэм вдруг подхватил малышку Дэрну на руки и поцеловал её в лоб, как родную.
— Обещаю, простой служанкой ты у нас не будешь!
Дэрна смеялась и что-то лепеталв, а я смотрела на них с улыбкой, сжимая в руке оброненный девочкой артефакт.
Свою задачу он выполнил.
— А чего ж ты так скромно стоишь, Ания? — хлопнул меня по плечу Хаар. — Это ведь тебя надо чествовать! Ну-ка, полетели и мы наперегонки вслед за Аланой и Тиленом!
Я весело закивала, отбросила уже бесполезную жемчужину, и та рассыпалась белой пылью.
Эпилог
На свадьбу драконесса могла надеть какое угодно платье — скромное или с вырезом, пышное или нет — лишь бы оно было золотое и сияло, как солнце. Я, конечно, выбрала такое платье, в котором удобно: не слишком длинное и пышное, да и вырез поменьше, чтобы не думать об этом и не стесняться.
Зато Рика облачили во всё белое. Если платье невесты символизировало красоту и радость, то одеяние жениха — чистоту и благородство его намерений по отношению к суженой.
— Мне нравится, как у вас, драконов, всё просто, — заявила Эсимэ, заплетая мои непослушные кудри в косу, которую надо было ещё осыпать золотистыми блёстками. — Просто обмениваетесь клятвами верности и танцуете, а потом вместе летаете. У нас в Тэсиане такие церемонии, вы бы видели, госпожа Ания! А самое смешное, что иногда, потратив кучу денег и времени на всё это, муж и жена расстаются. Поняв, что они не подходят друг другу…
— Я бы сказала, это не смешно, а грустно, — и я открыла коробочку с блёстками. — Давай лучше поговорим о чём-нибудь повеселее!
Вскоре Эсимэ завершила все приготовления, и нам оставалось только ждать, пока за мной придёт Каэм и отведёт к жениху. Я присела на своё ложе и задумалась: все дела сделаны, на пути к новой жизни меня ничто не задерживало.
После свадьбы мы с Риком планировали сначала заняться постройкой замка, а потом вернуться к службе квизари. К тому времени Ниарвен обещал найти нового главу — и посматривал в сторону Хаарвена. Отличная идея, если только его достойная супруга Шиилит не окажется против!
Были и не столь приятные воспоминания. Недавно я, повинуясь какому-то порыву, заглянула в бывший кабинет Хэг-Дааля. Нашла в шкафу тейрок — понятное дело, уже без пузырька с ядом в подкладке, — и, держа доску под мышкой, спустилась в тайный ход.
Здесь, в одной из комнат, под надёжной охраной держали самого Хэг-Дааля. Раны его зажили, и суд над ним состоялся пару дней тому назад. Вскоре предстоял полёт в крепость Ирлигард.
Стражники, стоявшие у двери, посторонились, и я вошла внутрь.
— Ания, — чуточку настороженно произнёс Хэг-Дааль, сидевший на деревянной скамье. Очевидно, на ней он и спал, и ложе это было жёстким. Выглядел Хэг-Дааль бледным и измученным, под глазами залегли тёмные круги.
— Не могу приветствовать вас, как подобает, — с тенью прежней любезности произнёс он, демонстрируя мне свои руки в оковах, сдерживающих магию.
— Я в этом не нуждаюсь, — сухо ответила я, ставя перед ним доску. — Подумала,
