— А я и не ревную вас, миледи, — просто ответил Саймон.
У Элис сразу могло бы полегчать на душе, но, увы, не полегчало. Напротив, она чувствовала, как внутри у нее разгорается пламя гнева — это у нее-то, всегда избегавшей любых ссор и страстей! Элис задрала голову и смело сказала, откидывая со лба прядь волос и глядя прямо в лицо своему мужу:
— Разумеется. Зачем меня ревновать? Ведь вы сами говорили, что я могу завести себе любовника, если пожелаю. Мне кажется, что сэр Томас прекрасно подходит. И да будет вам известно, что мы с ним не только целовались во дворе. Перед этим он заходил в мою спальню, и мы… и он…
— Сэр Томас без ума от твоей сестры, но даже если бы его сердце было свободно, он никогда не завел бы роман с замужней женщиной. Для этого он слишком набожен. Кроме того, Томас достаточно умен, чтобы не наживать себе такого опасного врага, как я.
— Разве из-за этого он может нажить врага в твоем лице? — охрипшим голосом спросила Элис.
Гнев ее испарился так же быстро, как и вскипел.
Саймон приложил ладонь к щеке Элис, и в эту секунду их осветила вспышка молнии. Элис вздрогнула, но не отпрянула.
— Что ты помнишь о прошедшей ночи? — спросил Саймон.
— Очень мало.
Тогда пойдем наверх, и я напомню тебе кое-что, — сказал чародей.
Глава 20
Элис помчалась прочь. Она бежала, боясь его прикосновений, испытывая странный, необъяснимый ужас. Пересекла весь двор и только тогда поняла, что Саймон не сделал попытки догнать ее. Он просто стоял и смотрел ей вслед своими золотистыми мерцающими глазами. Оглянуться на него у Элис не хватило ни сил, ни храбрости. Она просто знала, что он стоит и смотрит ей в спину.
К тому же, если бы Элис оглянулась, она, скорее всего, не смогла бы бежать дальше.
«Что случилось прошлой ночью? Что он сделал со мной? Почему я ничего не помню? — не уставала спрашивать себя Элис. — Неужели можно забыть ночь, когда ты лишилась девственности?»
Память не сохранила воспоминаний о вчерашней ночи, но их сохранило тело Элис. Кожа помнила прикосновения рук Саймона. О его руках помнила ноющая грудь. А когда Элис принялась спрашивать свое тело о том, что с ним произошло, оно ответило влажным жаром, охватившим низ живота.
Что же он сделал с нею?
Сверкнула молния. Элис испуганно вскрикнула и поспешила укрыться в башне замка. Вскоре она оказалась в коротком коридоре, который вел к Большому залу.
— Едва успела выйти замуж, как тут же превратилась в неряху, дорогая сестрица?
Элис увидела перед собой Ричарда. Он стоял с непроницаемым лицом, глядя прямо перед собой немигающими глазами, и Элис вдруг испытала ужас.
Она коснулась рукой своих волос — мокрых, спутавшихся, без привычной вуали или обруча. На Элис не было не только драгоценностей, на ней сейчас даже туфель не было.
— Я… Я очень спешу, дорогой братец, — пробормотала Элис и, поднявшись на цыпочки, прикоснулась губами к заросшей колючим волосом щеке Ричарда.
— И куда же ты спешишь, милая Элис? Может быть, ты ищешь свою сестру? Я что-то не видел ее сегодня и, должен признаться, успел соскучиться по ее хорошенькому личику.
Вопрос Ричарда прозвучал вполне невинно, но Элис, хорошо знавшая брата, насторожилась.
— Она больна, — быстро солгала Элис. — У нее что-то с желудком. Мадлен все время подносит ей тазик. Клер тошнит. Мне думается, вам не стоит видеть сестру в таком состоянии. Вряд ли вам доставит много радости ее позеленевшее лицо.
В грозовых сумерках лицо самого Ричарда выглядело зеленоватым, но зачем же говорить ему об этом.
— Веская причина для того, чтобы не показываться на глаза, — кивнул он. — Но если это так, то почему ты бежишь не в свою спальню, а совсем в другую сторону? Или ты спешишь к мужу? Вот уж не думал, что Грендель способен внушить женщине такую страсть. Постой, а может быть, ты бежишь не к нему, а ОТ него?
«Век бы тебе гореть в аду вместе с твоим папашей», — подумала Элис, совершенно забывая при этом, что папаша-то у них с Ричардом был один и тот же. Сама она никогда не видела старого лорда Роджера из Соммерседжа, зато много слышала о его пьянстве и распутстве. Ричард в этом смысле был достойным сыном своего отца.
— Я очень послушная жена, — сказала Элис, желая и сама поверить в это.
— Разумеется, разумеется, моя дорогая, — ответил Ричард. — Ни минуты в этом не сомневаюсь. И еще я уверен в том, что тебе не хочется, чтобы слуги глазели на тебя, гадая, есть ли у твоего мужа что-нибудь между ног. Мне кажется, тебя нужно отвести назад, в его спальню.
— Нет! То есть, я как раз иду туда… — на ходу сочинила Элис, но было поздно. Ричард поднял руку, подзывая своих охранников.
— Да, кстати, дорогая, я ведь страшно любопытен, как и все мужчины. Скажи, есть ли у Саймона Наваррского что-нибудь между ног? Какого размера эта штуковина и работает ли она? Или он обходится только языком и пальцами?
Тем временем двое охранников приблизились и подхватили Элис под руки. Она и не пыталась сопротивляться, зная наперед, что это бесполезно. У нее оставалась лишь одна возможность избежать уготованной ей участи, и Элис попыталась ее использовать.
— Мне необходимо поговорить с леди Хедвигой, — заявила она, извиваясь в крепких солдатских руках. — Мне нужен ее мудрый совет…
— Моя жена нездорова, — со странным выражением на лице ответил Ричард. — Правда, она надеется на то, что лекарство, которое ты послала, поможет ей быстро поправиться.
— Лекарство? — недоуменно повторила Элис, но в эту секунду сильные руки подхватили ее и потащили вверх по лестнице.
К счастью, комната чародея была пуста. В камине весело потрескивал огонь, и теплый воздух пах пряностями и травами. Постель была перестелена, верхние покрывала отогнуты, а натянутые под ними простыни усыпаны лепестками роз. Элис покосилась на постель с непонятным ей самой отвращением.
За окном прогремел раскат грома. Элис поспешила пересесть ближе к огню. Гроза пугала ее и на земле. Здесь, под самой крышей, а значит, ближе к небесам, этот страх становился просто невыносимым. Элис постоянно ждала, что молния вот-вот влетит к ней прямо в открытое окно.
И в такую ночь ее сестра осталась где-то под открытым небом, в полном одиночестве. Ее лошадь боялась грозы не меньше, чем Элис.
Упругие струи дождя били в каменную кладку стен, грохотали по плитам двора, и этот звук то и дело смешивался с громовыми раскатами, такими мощными, что от них, казалось, вздрагивала земля.
«А вот Клер совсем не боится грозы, — подумала Элис. — Она вообще ничего не боится. Но в такой ливень и ей придется искать для себя какого-то убежища».
Элис знала, что ничего не в состоянии сделать, Не идти же ей самой на поиски! Пожалуй, тогда придется искать уже их обеих. Она уже сделала все, что было в ее силах, — солгала брату, скрыв побег Клер, и послала на ее поиски единственного человека, который мог справиться с этой задачей. Если уж и сэр Томас не сумеет найти Клер, значит, никто не сумеет.
